– - В шкафчике, сразу у двери, справа, -- подсказал он.
– - Кофеварка на верхней полке, розетка над кроватью.

– - Здесь только твои рубашки, -- разочарованно произнесла она,.
– - Ах да, ты сказал справа...

– - Молоко в корзинке, большая бутылка, -- добавил Том.

Через десять минут она вышла на палубу, осторожно держа в руках по чашке с дымящимся кофе. Подошла к нему, протянула. Том закрепил штурвал и взял чашку. Он заметил, что она все-таки надела красные трусики, чтобы не дразнить его напрасно тем, что до поры до времени должно быть скрыто.

Он отхлебнул, приготовленный ею горячий напиток.

– - Ты ж говорила, что ты не умеешь готовить?
– - изумленно выдохнул он.
– - Я такого кофе еще никогда не пил.

– - Это тебя так кажется, -- сказала она и они снова счастливо рассмеялись.

Хотелось смеяться просто так, без повода. Исключительно потому, что жизнь прекрасна, что небо голубое, что яхты плывет к далеким сказочным берегам и они вдвоем на этой яхте.

– - А что ты делаешь, когда плывешь один?
– - спросила Патриция, когда они допили кофе и он вновь встал у руля, попеременно поглядывая то на своего матроса, то на ровную гладь залива.

– - Что делаю?..
– - Том задумался.
– - Плыву. Любуюсь замечательной природой. Я вокруг всей Южной Европы плавал... Но Греция мне больше всего нравится. Тут спокойно, красиво, все пронизано историей, лирикой и романтикой... Плывешь мимо какого-нибудь острова, и представляешь, как на берегу стоит гордый царь, всматривающийся вдаль, и ждущий нападения беспощадных, кровожадных врагов. Или гордая парка совершает на мрачных скалах таинство жертвоприношения. Оживают мифы, и слышишь голоса сирен...

Том посмотрел на девушку. Патриция слушала внимательно, не отрывая от него черных проницательных глаз, словно желала понять его и проникнуться его чувствами. И он признался в том, в чем не признавался даже лучшему другу:

– - Когда я стою за рулем яхты, то мечтаю написать большой роман.

– - О чем?
– - спросила она, видя, что он замолчал, уставившись в невообразимую заоблачную даль.

– - Не знаю еще... Об этой удивительной стране, о людях, ее населяющих. Чтобы были головоломные приключения, хитросплетенные заговоры и чистая, всепоглощающая любовь. Об этих строгих берегах, мрачных руинах и шумных городах. О сияющем, совершенно особенном солнце и жизнеутверждающей природе. Об отважных героях и любящих их трепетных красавицах...

– - Напиши обо мне, -- сказала Патриция, улыбнувшись.

Он улыбнулся в ответ.

– - Так я тебя совсем не знаю, -- сказал он.

– - Ну и что?
– - удивилась она и встала.
– - Я сама себя не знаю!

* * *

Остров возвышался одиноко и горделиво посреди бесконечной глади моря, поражая воображение. Столь же гордый, сколь и бесполезный -- расположенный вблизи больших земель, он не мог служить прибежищем утомленного мореплавателя, а ищущего уединения отшельника он не смог бы прокормить. Огромная базальтовая скала, устремленная ввысь и окруженная золотым поясом девственного песчаного пляжа. Остров был невелик -- не более километра в диаметре. На самый вершине скалы одиноко росла смоковница, плоды которой Патриция так любила.

– - Какая прелесть, -- восхищенно воскликнула Патриция, когда яхта подплывала к острову.
– - Как он называется?

– - Никак, -- ответил Том.
– - Кроме меня этот остров никому не нужен, и его даже не удосужились как-то поименовать. Хочешь, я назову его твоим именем?

– - Хочу, -- просто ответила она и произнесла возвышенно: -- Остров Патриции -- звучит не хуже, чем остров святой Елены!

Том рассмеялся:

– - У тебя поэтическая натура, -- заметил он.

– - Еще бы!
– - подтвердила она и продекламировала:

Я негу люблю,

Юность люблю.

Радость люблю

И солнце.

Жребий мой -- быть

В солнечный свет

И в красоту

Влюбленной.

Том поаплодировал ей и стал спускать якорь. Патриция засмеялась и столкнула его в воду с низкого борта яхты -- мириады мельчайших брызг окатили ее. Она стянула поспешно трусики, бросила их небрежно на палубу и, радостно смеясь, прыгнула следом.

Том доплыл до прибрежной отмели, где вода доходила ему до пояса, и встал на ноги, красуясь на фоне песчаного пляжа, словно выходящий из своих владений Посейдон.

Она подплыла к нему, любуясь его статной фигурой, он протянул ей навстречу руки.

Патриция ловко увернулась от его рук, оказалась за его спиной, и весело смеясь стала стягивать с него брюки. Он пытался схватить ее, но Патриция рывком потянула брюки вниз, он повалился спиной в воду, смешно взмахнув руками.

Она-таки стащила джинсы и, размахивая ими, будто знаменем, оставляя сзади себя прозрачную стену брызг, устремилась к берегу. Он встал наконец на ноги и двинулся за ней.

Патриция выскочила на горячий песок и побежала вдоль берега. Нагая, бегущая, с прилипшими к голове мокрыми блестящими волосами, она напоминала ему необузданную дикарку, заставляя учащенно биться сердце и напрягаться мускулы. Том на секунду замер, восторженно любуясь ею, затем выбрался на берег и побежал за ней, понимая прекрасно: весь смысл игры заключается в том, чтобы он ее догнал. И желательно как можно скорее.