Только что не мурлыкал….

Забавный!

Мне захотелось сорвать с него эту уверенность и скушать то, что под ней. И я не стала отказывать себе в удовольствии. Хоть какая-то моральная компенсация, раз я лишена основного блюда на сегодня.

Сделав к нему навстречу несколько решительных шагов, я почувствовала физически, как продавила что-то типа кокона и оказалась внутри. Его уверенность тут же сменилась смятением и кадык нервно дернулся. Одновременно на меня навалилась какая-то странная необъяснимая нега. Меня завораживал его запах. Такой чужой, резкий, но притягательный. Я ощущала себя сталкером, высадившемся на манящей, но, возможно, опасной и неприспособленной для жизни планете.

Его взгляд был слепым, а веки - тяжелыми. Меня окатывало то резким беспокойством и неуверенностью, то тем самым знакомым ощущением разрывающей грудь власти, которое я испытывала несколько раз с Олегом, когда его накрывало спейсами.

Беспокойство вдруг показалось мне лишним, и я решила немного фрустрировать свой «десерт», чтобы он полностью лёг под меня и позволил насладиться своими чистыми ощущениями.

– Хочешь? – шепнула ему я, теряя от удовольствия голос и практически кончая от того как его порвало, от этого.

– Что? – шепнул он, гася стон и пытаясь все еще держать себя под контролем.

Это лишнее… я сама… буду держать тебя...

Срывая последние остатки брони, я положила руку на его колотящееся сердце, кайфуя от эмоций и демонстрируя ему, что вижу, что с ним происходит на самом деле. Расслабившись, я наслаждалась вливающимся в меня удовольствием и властью над ним.

Раздавшийся звонок телефона вырвал меня из нашей пьянящей интимочки.

Папа…

Отвечая на звонок, я ушла в кухню, чтобы поговори наедине.

Заканчивая разговор, я почувствовала как какое-то странное - раздражающее и болезненное ощущение давит на меня, и настроение стало тоскливым. Договорившись о встречи и быстро попрощавшись, я в недоумении развернулась, прислушиваясь к себе.

– Чёрт!
– дернулась я от неожиданности.

Вот нахальное создание!

Зорин, усевшись у косяка, сверлил меня тяжелым взглядом.

– Ты опять подслушивал! – возмутилась я.

Но его эмоции прошили меня, в животе свело болевыми спазмами, сбивая мой боевой настрой.

Эмпатия — палка о двух концах. Ешь удовольствия окружающих, давись и болью.

Я знаю это ощущение…

– КТО? – процедил он.

Кто? Я быстро прокрутила в голове разговор с отцом, и на меня обрушилось понимание происходящего.

Млять…

Да из какой логики его требование ответа?!?
– психанула я.

Но загибаться дальше от его совершенно неуместной боли мне не улыбалось, и я тоскливо сдалась.

– Папа.

– Б**ть… напугала меня… – со стоном закрыл он глаза.

Я растеряно стояла, наблюдая за его расслабленной улыбочкой и покачиваясь от растворяющего все вокруг облегчения.

Нахал улыбался так, словно выиграл, глядя на меня неадекватным, но довольным взглядом.

Под какой ты дурью, милый!?
– цокнув языком, закатила я глаза.

Надо как-то развеять ситуацию и перевести в безопасный формат. Нельзя же быть таким нервным, в конце концов, по отношению к посторонним девочкам.

– Чай? Кофе? Валерьянка?

– А тебя можно? – мгновенно перестроился он на флирт.

– Если только в качестве напитка… – автоматически отмахнулась я.

Но его взгляд вдруг стал темным и нетерпеливым.

– Может, ты за стол пересядешь? – кивнула я ему напротив себя, планируя напоить его кофе.

– А может, ты ко мне, на пол? Тут больше пространства для манёвров. – Его нахальные глаза уже вовсю раздевали меня, блуждая по телу.

– Боишься? – довольно хмыкнул он, поднимая бровь.
– Вчера ты была более смелой, Женечка…

Ах ты, моя радость! – облизалась я, понимая, что он планирует меня посмущать за наш с ним беспредел в клубе. – Ням-ням… В эту игру я тебя переиграю!