Трое младших, выбрались из бегового колеса, покосились на полковника и даже клацнули клыками, поплатившись короткой, но запоминающейся, искрой боли-наказания, пронзившей их истощенные тела и заставившей встать шкуру дыбом.

Увы, но присутствие этих существ, автоматически поглощало энергию в радиусе пяти-семи метров. Оттого и пришлось мастерить такие длинные валы, уходящие в толстые стены, покрытые чудными, для непосвященного, знаками, к легким турбинам, вырабатывающим электричество для оборудования слежения и наблюдения.

Человечество, враз лишившись самого незаметного, но жизненно необходимого, за десяток лет скатилось в эпоху пара и открытого огня, на котором готовили пищу наши предки.

"Нет, не скатилось!" — Гордо оторвал голову от стены, полковник. — "Есть я, разорвавший этот порочный круг. Есть моя семья, которой я передам свои знания. И человек еще будет повелевать этими "высшими", как сейчас я, повелеваю младшими! А пока… Надо лишь сжать зубы, наблюдать и учиться, учиться, учиться!"

Серые стены…

Серые, бетонные стены всех толщин, плотностей, свойств и месторасположений!

Вы слышали стоны, божбу и проклятья, вас переполняет страх, боль, страсть, ненависть и вера.

Только с вами человек откровенен, ибо знает — и у стен есть уши, но верит, что не в этот раз. Что стены не предадут, рухнув на голову; из них не выйдет замотанная в бинты кукла или существо с пятачком и рожками. Вы олицетворение всей человеческой культуры, предавшей природу, сменившей деревья на парковки, камень на бетон, а ветер на кондиционер.

Вы — такая же ложь, как и само "человечество разумное", потому что куда не кинь взгляд, доказательство лжи есть, а разума — нет.

"Младшие", чья вина лишь в постоянном голоде и аппетитных кусочках, так дразняще двигающихся по улицам, распространяя вокруг себя запах горячей крови и свежего мяса.

"Младшие", чья вина в том, что они вышли из тени лишь на миг позднее "Высших", отнявших свободу разом у двух рас, одна из которых отдала свободу, с радостью променяв на призрак власти.

Понурив головы и повесив хвосты, они вновь встали на бесконечную дорожку "беличьего колеса", толкнули лапами мягкую поверхность, оставляя на ней следы своих когтей и маховик начал набирать обороты.

Круг за кругом, круг за кругом…

… Как любой разумный человек, получивший от жизни множество пинков, но не растерявший волю к победе и жизнелюбие, Аркан находился в постоянном поиске.

Даже на службе, всегда находилось время узнать новое, отложив в сторону пульт от телевизора и взяв книгу или вместо порносайта выйдя на форум "выживальщиков".

И, если возникал недоумок, радостно гыкающий на книжку, на обложке которой была не очередная раздетая красотка, кулаки "Стекла" быстро ставили идиота в угол, собирать выбитые зубы поломанными пальцами, ползая на вывихнутых ногах.

"Свои" это знали, сперва комментируя в тесном кругу, а затем, после случая, когда их сержант разобрал и собрал одноразовую рацию, возвращая связь и надежду на эвакуацию — громко этим гордясь и даже сами начали читать что-то отличное от глянцевых журнальчиков, с дешевыми красотками на обложках.

Ну, а после встречи с русскими, на совместных маневрах, эти увлечения стал поощрять и штаб, собрав на острове очень даже неплохую библиотеку.

К сожалению Бена, библиотеку вывезли до последнего тома, вместе со стеллажами и картотекой…

… Маг Фа’химми-но-Рг’от вертел в руках деревянную коробочку, ставшую камнем преткновения и отдавившую, в недавнем прошлом, несколько пар весьма сиятельных ног, лап и перепонок. Сучий эльф, смывшийся из зоны досягаемости, еще получит свое, но вот что делать ему?! Уже сейчас пошел неприятный запах, глава гильдии магов — обычный грабитель!

— Юлоф! — Мужчина, с носом, начинающимся от середины лба, окликнул своего престарелого слугу, уже полуслепого и седого, но все такого-же верного и находящегося в здравом уме, в отличии от молодых учеников, стремящихся не познать мир и его тайны, а набить карманы богатством. Желательно за чужой счет и не прикладывая особых стараний. Шесть, уже целых шесть призрачных учеников окружали своего учителя, расплачиваясь посмертием за собственную глупость. А седьмая — ученица — скоро украсит своим телом изысканный двор старого Ма-тин-Леффа. Телом, душой и ливером. Ма-тин-Лефф старейший некромант этого континента и давний друг Фа’химми, совершенно точно угадал, когда девушке надоест работать не отрывая зада и она попытается заработать, раздвигая ноги.