Патроны в коробках и в промасленной бумаге, исчислялись тысячами штук!

Жаль, гранат не было…

С тихим звоном, испугавшим бывалого бойца до холодного пота, три горки горящих останков "исчезли" с крыши, рассыпавшись по ней крупными хлопьями жирного, черного пепла, разлетаясь от малейшего порыва поднявшегося ветерка по всей площади, забиваясь в трещины и вылетая через пролом в парапете.

Трижды повезло Аркану, что он залез в ванну и нашел там этот флакон с лаком — горящие капли лака это не горящие капли спирта… Температура совершенно другая — раз, да и консистенция, много чего значит… Совсем не зря гоняли их, по изготовлению взрывчатых веществ из подручных средств, седые инструктора, прошедшие все мыслимые и немыслимые войны и конфликты. Гоняли, вбивали в чугунные военные лбы премудрости химии и физики, математики. Кто освоил, тот и выжил.

Остальные пошли на корм кладбищенским червям.

"Стекло" выжил.

Попрыгав для порядку, Бенджамин еще раз прошелся по крыше, оглядывая ее хозяйским взглядом. Ничего ли не забыл? Сработают ли ловушки, приготовленные для тех, кто явится следом за "высшим", выяснять, куда тот пропал?

Лакированная черная коробка, лежащая в черном круге обгорелого бетона, привлекла его внимание — насторожила и заинтересовала — одновременно. В том, что она принадлежала врагу, сомнений не было. А вот была ли она ловушкой… Сомнения были.

Подкинув монетку, Аркан, чертыхаясь, трижды ткнул в коробку металлическим прутком, выдвигая ее за пределы горелого пятна и ожидая если и не взрыва, то подвоха.

Ничего.

Взяв в руки, обнюхав и общупав, Бен нажал на маленькую кнопочку, надеясь, что эта странная, чуть теплая, угольно-черная коробка именно откроется, а не взорвется, отправляя его любопытную душу на небеса.

Коробочка, с шелестом открылась, явив солнцу и голубым глазам морпеха, четыре огрызка свечи, и четыре же металлические стопки.

Или это были подсвечники, судя по каплям воска, прилипшим к металлу?

Уже собираясь захлопнуть крышку и убрать коробку в рюкзак, лежащий на стуле и ждущий своего хозяина раззявленной пастью открытой горловины, Аркан заметил белый уголок бумаги, торчащий из-под кроваво-красного бархата, устилающего дно коробки, запачканного воском и грязными отпечатками тонких, словно детских, пальцев.

Пришлось доставать мультитул, отрывать подкладку и недоумевать, каким образом умудрилась не сгореть эта коробка, почему не поплавился воск внутри коробки, что это за металл такой, похожий на латунь и что за знаки покрывают этот листок бумаги!

Буквы были незнакомы, а вот картинки, на бумажке, давали вполне понятную картину, что надо делать с подсвечниками и чего делать не надо, иначе будет очень больно падать вниз.

Ага. Четыре подсвечника были ничем иным, как устройством для полетов!

Расставив подсвечники с воткнутыми огарками, в виде прямоугольника со стороной два на три метра, Бен трепетно помолился всем небесным богам и запалил фитили.

Свечи сперва стреляли клубочками дыма, разбрасывали во все стороны искры и разгораться не желали совершенно, игнорируя чисто человеческий азарт и мужское неприятие слова "нет".

Через пяток минут танцев с бубном, армейской ругани и присядки, свечи соизволили "встать на ровное пламя" и от подсвечника к подсвечнику протянулись толстые, белые, лучи света, собираясь в слепящий глаза, периметр. Еще через пару секунд прямоугольник пересекли диагонали и ровный, матовый свет заполнил прямоугольник. Подсвечники, издавая чуть слышное жужжание, приподнялись над бетоном крыши и замерли, ожидая седока.

Судя по рисунку, на этом ковре-самолете, могло лететь двое взрослых и два животных, размером с волка.

Почесав затылок, Бен обвел глазами ковер-самолет, прикидывая, куда тут можно поместить двух взрослых, да еще и с волками… Получалось, либо взрослые — мелкие, либо он что-то не так понимает!

Поставив на ковер ящик с выпивкой, сверху уложил на него свой вещмешок и сел сам, опершись спиной в вещи. Огляделся. Вздохнул и положил на колени бумажку с инструкцией.

Он потерял на этой крыше уже 15 минут и можно было вполне спокойно ждать гостей, притаившись с автоматом и надеясь продать свою шкуру подороже.

Сложив ладони перед грудью, как было показано на рисунке, Аркан повел их вверх и сразу почувствовал, как потеет зад, и как на плечи ложится легкая перегрузка.

Ковер-самолет оторвался от крыши и воспарил на десяток метров вверх. Окутался серебристым свечением, защищая пассажира\владельца\водителя от встречного потока и, стоило морпеху двинуть сомкнутые ладони вперед, начал удаляться от места старта, все набирая скорость.

Через минуту его уже и разглядеть-то было нельзя в рассветных небесах, залитым ярким солнечным светом.