— Не в гордости, — возразил примарх. Разящий Огнем осторожно потянулся вперед. Отбив клинок в сторону, Коринф отскочил. Фулгрим пожал плечами: — Или, вернее, не только в гордости. Вы сражаетесь за мечту, которая никогда не исполнится. Жаль, ведь это прекрасная мечта. Но грезы бесполезны, если ты хочешь построить нечто достойное. Нечто идеальное.

— Вы в это не верите, — сказал канцлер. — Иначе вы не явились бы на Визас.

Фениксиец улыбнулся.

— Не имеет значения, во что я верю. Важна лишь жестокая реальность. И суть ее в том, что вы не можете убить меня. К лучшему или к худшему, но вы не будете править вашим миром. Если бы вы сразу пришли ко мне…

— Мы приходили, Фулгрим, но вы отвергли нас.

Примарх сдвинул брови.

— Не Братство, а вы, Беллерос. — Он поднял меч. — Я дал вам шанс в тот, первый вечер. Если бы вы ухватились за него, мы обошлись бы без войны. Я же сказал тогда, меня не интересует, кто правит — лишь бы правил так, как угодно мне.

Коринф изумленно посмотрел на него и вдруг засмеялся. Сначала тихо, но все громче и громче. Настал черед Фулгрима удивленно взирать на визасца; тот продолжал хохотать, и Фениксиец разозлился.

— Хватит! — гаркнул он. — Ты с ума сошел?

— Нет, я просто разочарован, — пояснил канцлер. Подняв голову, он взглянул на громадного примарха, сверкающего глазами. — Тем, что был прав. Вы так и не поняли нас, верно? Что вы выучили, прочитав наши труды? Пару фехтовальных приемов.

Фулгрим покачал головой.

— А что еще там полезного?

— Главный поединок ведется внутри человека. Это битва между желанием и предназначением, между тем, чего он хочет, и тем, что должен делать. И вы проиграли ее — еще до того, как обнажили клинок.

Разгневанный Фениксиец шагнул к Беллеросу:

— О чем ты?

— Вы в первую очередь жаждали утвердить свое превосходство. Могли договориться о мире, но разожгли войну — только затем, чтобы устранить любые угрозы вашему владычеству. Чтобы показать, как вы могущественны. Такова суть вашей деспотии. — Посмотрев на трансзвуковик, Коринф отбросил его в сторону. — Желание и предназначение, — просто сказал он. — Вы проиграли. Возможно, мы тоже. Может, нам следовало преклонить колено. Может, не вы один позволили гордости ослепить вас.

— Подними, — потребовал примарх. — Беллерос, подними меч!

Опустившись на колени, канцлер скрестил руки на груди. Его соратники, выкинув оружие, один за другим последовали примеру вождя.

— Что вы замыслили для моего мира, Фулгрим? Выполните ли вы все, что обещали?

— Я… Беллерос, подними чертов меч! — Фениксиец посмотрел на других мятежников. — Вставайте, все вы! Ну же!

Склонив голову, Коринф подставил примарху шею. Остальные поступили так же.

— Принесете ли вы свет во тьму? Вытащите ли наш народ из трясины?

— Беллерос… — Фулгрим понял, что происходит, и его ярость схлынула. — Встань, Беллерос. Тебе необязательно умирать так.

— Сделаете ли вы все это? — ровным, безмятежным тоном продолжал Коринф. — Разобьете ли вы оковы, освободите ли наших сограждан? Спасете ли вы Визас от него самого, как спасли Кемос?

Впервые в жизни Разящий Огнем показался Фениксийцу тяжелым. Он опустил взгляд на канцлера. На предателя.

— Я исполню все, — сказал примарх.

— Вы даете слово?

— Клянусь честью командующего Двадцать восьмой экспедицией и сына Императора, что спасу Визас от него самого. — Фулгрим говорил очень тихо. В первую секунду ему даже показалось, что Беллерос ничего не разобрал. Потом примарх заметил, как тот улыбается уголком рта, и понял: Коринф слышал все.

— Идеально, — произнес канцлер, закрывая глаза. — Бейте, Фениксиец. Бейте, и пусть ваше желание наконец исполнится.

Фулгрим ударил.

Война за Визас окончилась.

17: Катабасис

Ну, вот и все. Выпьем же за ваш триумф, господин Фулгрим.

Пайк осушила поднятый бокал с вином из личного погребка Пандиона. Видимо, посланнице полюбился его горький вкус.

Вежливо поклонившись в ответ, Фениксиец продолжил изучать клинок, которым Беллерос едва не убил Кирия. Он внимательно рассмотрел лезвие трансзвуковика на свету: прекрасное оружие, сработано на Терре в самом начале Долгой Ночи. Жаль, не удалось спросить Коринфа о происхождении меча.

Примарх задумался. Он много о чем хотел бы спросить канцлера, но теперь уже поздно. Опустив клинок, Фулгрим огляделся по сторонам. В дворцовом саду царила тишина, молчали даже птицы. Рядом ненавязчиво стояли солдаты, пришедшие сопроводить имперцев в тронный зал.

Там их ждет Пандион, привыкающий к вновь обретенной власти. Сегодня, в ходе церемонии приведения к Согласию, губернатор публично объявит о прощении членов семей восставших патрициев. Поначалу сановник возражал, но Фениксиец указал ему на очевидные преимущества такого примирения. У аристократии хорошая память, а человеку вроде Пандиона больше пригодится репутация милостивого правителя, чем железного тирана.