Я пью кофе обжигающими глотками.

— Мы не можем об этом говорить.

— Дома нет, не можем, — подмигивает Таракан. — Именно поэтому мы здесь.

Я попросила его соблазнить Никасию. Да, я думаю, я была «полна неуважения» к Верховному королю Эльфхейма. И Таракан прав, Кардан не вел себя так, как будто он был слишком королевским для моей просьбы. Это не было причиной для обид.

— Хорошо, — говорю я с поражением. — Я придумаю, как ему это сказать.

Таракан усмехается.

— Здесь хорошая еда, правда? Иногда я скучаю по миру смертных. Но хорошо это или плохо, но моя работа в Эльфхейме еще не закончена.

— Надеюсь, так и будет, — говорю я и откусываю кусочек картофельного пирога, который я принесла с омлетом.

Таракан фыркает. Он перешел к своему молочному коктейлю, другие тарелки были опустошены и сложены в одну сторону от него. Он поднимает свою кружку в салюте.

— За торжество добра, но не раньше, чем мы получим свое.

— Я хочу тебя кое о чем спросить, — говорю я, чокаясь с его кружкой. — О Бомбе.

— Оставь ее в покое, — говорит он, изучая меня. — И если сможешь, оставь ее в стороне от своих замыслов против Подводного мира. Я знаю, что ты всегда высовываешь шею, как будто влюблена в топор, но если рядом с тобой должна быть шея на плахе, выбери менее красивую.

— Включая твою собственную? — Спрашиваю я.

— Гораздо лучше, — соглашается он.

— Потому что ты ее любишь?

Таракан хмурится на меня.

— А если бы да? Ты бы солгала мне о моих шансах?

— Нет, — начинаю я, но он меня перебивает.

— Я люблю хорошую ложь, — говорит он, вставая и ставя на стол стопки серебряных монет. — Я люблю хороших лжецов еще больше, и это в твою пользу. Но некоторую ложь не стоит обнажать.

Я прикусила губу, не в силах больше ничего сказать, не выдав секретов Бомбы.

После ужина мы расходимся, оба с тряпкой в карманах. Я смотрю, как он уходит, думая о своих правах на Кардана. Я так старалась не думать о нем как о законном Верховном короле фейри, что совершенно не задавалась вопросом, считает ли он себя Верховным Королем. А если нет, значит ли это, что он считал себя одним из моих шпионов?

…

Я направляюсь в квартиру сестры. Хотя я надела смертную одежду, чтобы ходить по торговому центру, и пыталась вести себя так, чтобы не вызывать подозрений, оказывается, что прибытие в Мэн в дублете и сапогах для верховой езды привлекает несколько взглядов, но не складывается впечатление, что я пришла из другого мира.

Возможно, я участвую в средневековом фестивале, подсказывает девушка, когда я прохожу мимо нее. Она ходила на один из них несколько лет назад и очень наслаждалась поединком. У нее была большая индюшачья нога, и она впервые попробовала медовуху.

— Это касается твоей головы, — говорю я ей. Она согласна.

Пожилой мужчина с газетой замечает, что я, должно быть, играю Шекспира в парке. Несколько хамов на ступеньках кричат мне, что Хэллоуин в октябре.

Народ, несомненно, давно усвоил этот урок. Им не нужно обманывать людей. Люди обманывают себя.

Именно с этой свежестью в голове я пересекаю лужайку, полную одуванчиков, поднимаюсь по ступенькам к двери моей сестры и стучу.

Хизер открывает дверь. Ее розовые волосы недавно окрашены для свадьбы. На мгновение она выглядит озадаченной — вероятно, моим нарядом — и улыбается, широко открывая дверь.

— Привет! Спасибо, что согласилась вести машину. Все в основном упаковано. Ваша машина достаточно большая?

— Определенно, — вру я, оглядывая кухню в поисках Виви с каким-то отчаянием. Как моя старшая сестра думает, что все это закончится, если она ничего не сказала Хизер? Если она поверит, что у меня есть машина, а не стебли амбразуры.

— Джуд! — кричит Оук, спрыгивая со своего места за столом. Он обнимает меня. — Мы можем идти? Мы уходим? Я сделал всем подарки в школе.

— Посмотрим, что скажет Виви, — говорю я ему и сжимаю его. Он более солидный, чем я помнила. Даже его рога кажутся немного длиннее, хотя он не мог вырасти так сильно всего за несколько месяцев, не так ли?

Хизер бросает выключатель, и кофейник начинает пыхтеть. Оук взбирается на стул, насыпает в миску карамельные хлопья и начинает есть их сухими.

Я проскальзываю мимо и направляюсь в соседнюю комнату. Там стол Хизер, заваленный эскизами, маркерами и красками. Отпечатки ее работ приклеены к стене наверху.

Помимо создания комиксов, Хизер работает неполный рабочий день в копировальном магазине, чтобы помочь покрыть счета. Она считает, что у Виви тоже есть работа, которая может быть выдумкой, а может и нет. В мире смертных есть работа для людей, но это не та работа, о которой рассказывают человеческие подруги.