Бюрк бросил на него свирепый взгляд.

— Я никогда не боялся существ из плоти и крови, сэр, и я готов драться с ними всегда и везде, — пробурчал он. — Но когда я имею дело с призраками, будь они черными или красными, я всего лишь стараюсь держаться от них подальше. Я достаточно серьезно верю в ад, чтобы на пытаться удостовериться в его существовании.

— Что? — возмутился карлик. — Ты отказываешься выполнять мои приказы?

— В данном случае именно так. И если мне будет позволено, я хочу дать вам один совет. Сэр, постарайтесь обставить это происшествие таким образом, чтобы матросы не узнали о подробностях случившегося. Иначе они немедленно повернут судно к берегу.

Теперь недовольство выразила уже донна Марипоза.

— Если Карпио не может сделать что-нибудь, я сделаю это сама. Приведите ко мне английских мальчишек, Бюрк.

Рулевой ответил злобным тоном:

— Сделайте это сама, уважаемая дама. Я не хочу валяться рядом с Пинто с разбитой башкой. Что касается двух парней по фамилии Корбетт, то если справедливо мнение о блуждающем у нас на борту призраке, то я уверен, что он взял этих ребят под свою защиту. Но я не собираюсь вмешиваться в их отношения. И я не буду повторять вам все, что только что сказал господину Поулкату. Запомните это, госпожа Марипоза! А заодно и вы, мистер Поулкат!

В этот момент раздался крик вахтенного матроса:

— Огни справа по борту!

И тут же послышалась команда Кросби:

— Погасить все огни! Убрать паруса! Лечь в дрейф!

Поулкат бросился на палубу.

— «Мейбаг»! — крикнул капитан, протягивая карлику подзорную трубу. Тот поспешно навел трубу на приближающееся судно. Его так трясло он волнения, что ему пришлось держаться за снасти.

— Вот решающий момент во всей этой истории, — пробормотал он.

В первых лучах утренней зари хорошо было видно, как изящное судно легко маневрирует против ветра на расстоянии нескольких миль.

Лицо Кросби окаменело.

— Брасопить парус, который полощется по ветру! Право руля! Мы отсечем у них ветер перед самым носом!

Поулкат довольно кивнул:

— Сделайте сначала три предупредительных выстрела! Если они не лягут немедленно в дрейф, мы отправим очередной заряд в паруса!

Капитан ухмыльнулся:

— И кто будет стрелять, сэр? Вчера вечером у нас на борту имелся артиллерист, но сейчас он в аду, где поддерживает огонь в топке.

— Вы имеете в виду Пинто?

— Конечно, сэр. Не думаю, что среди наших матросов есть еще кто-нибудь, способный пользоваться пушкой, стреляющей тридцатифунтовыми ядрами.

Поулкат заорал в ярости:

— Вы ошибаетесь, Кросби! Для меня в этой пушке нет секретов, и я сейчас докажу вам это! Держите руль по ветру, а я займусь фейерверком!

Поулкат не преувеличивал. Тот, кто имел бы возможность наблюдать, как он действует рычагами, скользящим устройством и зарядником скорострельной пушки, не только удивился бы его ловкости и умению, но и был бы поражен необыкновенной силой, с которой справлялся со сложным механизмом этот маленький человечек.

— Предупредительный выстрел! — проворчал он. — Какого черта зря тратить порох и снаряды! Я сейчас покажу им, как нужно стрелять!

Раздался выстрел. Облако едкого дыма заволокло «Корабль без названия».

Примерно в пятидесяти метрах от яхты к небу взлетел высокий столб воды.

— Недолет! — закричали матросы на палубе.

— Я видел! — рявкнул на них Поулкат. — Внимание! Сейчас я отправлю им следующее ядро. Надеюсь, оно заставит их поспешно спустить шлюпки на воду! Нам останется только собрать осыпавшиеся фрукты.

Прозвучал второй выстрел.

— Опять недолет тридцать метров! — снова закричал кто-то на палубе.

— В соответствии с морским правом, законным считается число три! — прорычал вышедший из себя Поулкат.

— А число четыре означает равновесие стихий!

Но кто произнес эту фразу?

Поулкат резко обернулся.

— Что ты делаешь здесь? — заорал он. — Твое место на палубе, с остальной командой!

Перед ним стоял небольшой коренастый человечек, показавший себя таким умелым лоцманом, когда судно выходило из гавани.

— Я нахожусь именно там, где требуется, — дружелюбно сообщил лоцман. — А сейчас я прошу вас убрать руки с этого устройства. Иначе мне придется самому выстрелить третий раз. И, уверяю вас, я не промахнусь.

Потрясенный Поулкат с ужасом увидел, что так называемый лоцман держал в руке пистолет с двойным стволом и целился ему прямо в грудь. Он ничего не понимал. И он стал понимать еще меньше, когда увидел, что к нему приближаются Джерри и Гил, держа в руках прочные веревки.

— Свяжите его как следует, друзья, — сказал толстяк. — И затяните узлы покрепче. Ничего, если немного пострадает его шкура… Ага! Тебе почему-то это не нравится, ты пытаешься лягаться… Нет, этот фокус у тебя не получится!