— Я и сам без копейки сижу, — сердито буркнул Леха. (Это было вранье, но Ямин и так был должен уже тысячу пятьдесят).

Корректор тяжко вздохнул.

— Все кругом бедные… Это все из-за Измайлова! — с неожиданной страстью выкрикнул он. — Это его Бог покарал за нас!

— Почему? — удивился Леха.

— А потому! Любой другой директор хотя бы интересовался, чем живут его сотрудники! Хотя бы пытался понять, какие у них нужды!

— А у тебя есть нужды?

Ямин тяжело посмотрел на Леху.

— По-твоему, их у меня не может быть? Да?

— Нет, но…

— Все так считают! — горестно махнул рукавом тот, и вдруг на его глаза набежали слезы. Он вскочил и, нагнувшись над столом, прошептал:

— Есть на земле высшая справедливость! У Измайлова были деньги! Я знаю! Но он не дал! А когда я попросил, то вообще пригрозил уволить меня. Представляешь?

— Представляю… — кивнул Леха, а сам подумал, что давно бы погнал его в три шеи, если бы мог.

— Только ты никому не говори, — попросил Ямин, уходя.

— Чего не говорить?

Но корректор уже исчез.

«Странный тип», — подумал Леха и набрал по внутреннему телефону Топ.

Она не сразу взяла трубку.

— Что у вас там происходит? — проворчал Леха. — До обеда еще полдня, а вы уже где-то шляетесь.

Топ хихикнула.

— Знаешь, кто у нас сейчас в гостях?

— Кто?

— Твой приятель Полонин. Следователь. Он нас допрашивает на предмет Измайлова. Вся редакция сбежалась посмотреть на этого субчика. Такие корки мочит!

— Погоди! — отмахнулся Леха. — У меня только что был Ямин. По-моему, он совсем не в себе… Сказал, что Бог покарал Измайлова. У них там какой-то конфликт вышел из-за денег… Кстати, помнишь, он же ушел от костра сразу после Измайлова? Может, это он был в радиорубке?

— Брось… — перебила его Топ. — Ямин ничего слаще морковки в жизни не видел. Сигары ему абсолютно не по карману. А уж тем более он не посмел бы курить в присутствии Сереги. Измайлов же строил его только так.

— Все равно, может, стоит выяснить, что между ними произошло?

— Хочешь, я твоему Полонину это посоветую? Глядишь, он до чего-нибудь и докопается.

Топ дурачилась. Ей, видите ли, было прикольно. Леха, ей-богу, не понимал ее: то ей интересно копаться в этом деле, то вдруг все по-фигу становится… Совсем баба без башни.

В этот момент в дверь постучали, и в комнату вошла Настя.

— Леш, тебя следователь зовет. Он в бывшем измайловском кабинете.

— Сейчас иду.

Леха быстренько раскидал свои бумаги по ящикам и вышел в приемную. Стажерки его бессовестно ленились и резались в компьютерного «Минера». Лехе захотелось на ком-нибудь сорвать зло.

— Девки! — прикрикнул он сердито.

— А? — отозвались они хором, но от компьютера не оторвались.

— У вас работы мало?

Танька отпустила мышку.

— До фига. Но вся контора балду пинает, и мы пинаем.

— Уволю обоих к едрене-фене!

С вялыми выражениями лиц стажерки принялись листать папки с делами.

— Смотрите у меня! — грозно прикрикнул Леха на прощание.

Как только дверь за ним закрылась, девки переглянулись и прыснули со смеху.

— Он нас не уволит! — констатировала Настя. — Он нас любит.

Полонин сидел в кожаном кресле Измайлова и тихонько раскачивался. Время от времени он поглядывал в большое зеркало напротив, проверяя, как он там смотрится. Лехе показалось, что смотрится он плохо: все тот же замызганный свитерок, пластмассовые очки на лбу, на губе за вчерашний день выскочила «простуда».

— Садись, — сказал ему Колька, показывая царственным жестом на простенький стульчик рядом с собой. — Как твоя статья?

— Нормально, — осторожно ответил Леха.

— Это хорошо, что нормально. А я вот что хотел у тебя спросить: ты ведь некую Огурцову Светлану Аркадьевну знаешь?

Леха призадумался. Он, конечно, знал многих Светлан, и наверняка среди них были и Аркадьевны, но чтобы Светлана при этом была еще и Огурцова…

— Не было вроде такой…

Полонин подпер подбородок ладонями.

— Вот, Лех, мы с тобой в одном классе учились, — укоризненно сказал он, — двойки вместе по русскому получали… А ты мне врешь, как последний гад!

«Сам ты двойки получал! — раздраженно подумал Леха. — У меня если и были, так только за поведение!» Но вслух спросил: