Тело Гресяна уже успели отправить в морг, и Дерек подумал, что доктор Вернон со всех ног поскачет туда — что может быть лучшим новогодним подарком для анатома, чем труп, особенно если анатом искренне влюблен в свое дело. Разве что Аурика? Но такого подарка ему точно не видать.

Интересно, Аурика действительно приняла своего мужа таким, каков он есть? Или просто выкупает себе жизнь и здоровье с помощью ласкового обращения, понимая, что даже такому изуверу, как Вангейнский палач, необходимы душевное тепло и понимание? И она дает их в тех количествах, которые не позволят заподозрить ее в неискренности, а сама просто терпит и радуется тем простым выгодам, которые у нее есть.

Дерек решил об этом не думать. Аурика сейчас в доме бургомистра, ей ничего не угрожает, вот и хорошо. Вкрадчивый шепот навки больше не имел над ним власти.

Монеты отвезли в полицейский участок, где Дерек составил опись и запер их в шкафу. Пятнадцать золотых продырявленных квадратов, каждый весом в четыре унции. Интересно, сколько их всего, если Манипулятор с такой легкостью расстался с ними? Воображение рисовало тяжелые, окованные железом сундуки с кладом. Да за такое сокровище можно не то что невинных девушек-оборотней, а весь город уничтожить. Дерек откинулся на спинку кресла и устало отхлебнул безвкусный кофе, расторопно заваренный кем-то из полицейских.

Значит, Манипулятору просто нужны деньги. Город трясется от страха, родители прячут дочерей и пакуют вещи, изыскивая хоть малейшую возможность переехать, оборотни дрожат в страхе разоблачения и неминуемой гибели, полиция, как ей и полагается в таких случаях, трясется и бездействует, а Манипулятор знай себе таскает дублоны, открывая некротические провалы с помощью крови девственниц-оборотней. И волна приносит ему денежки прямо в руки. Удобно — не надо затевать раскопки в центре города, не надо делиться с государством большей частью найденного. Сплошная выгода и комфорт.

Гресяна жалко, из парня мог выйти толк. Да и вообще, умирать таким молодым — несправедливо и глупо. Вот только Дерек ничего не мог поделать с этой несправедливостью.

Интересно, чем сейчас занимается Аурика? Разумеется, праздничное настроение всех покинуло — особенно тех, кто был ранен при землетрясении. Но когда Дерек уходил из дома бургомистра, она была жива, здорова и полна решимости, которая позволяет сворачивать горы. «Должно быть, она занималась тем, что помогала пострадавшим, — подумал Дерек и хмуро добавил: — В компании доктора Вернона».

После того как переполох, вызванный землетрясением, несколько улегся, а часть гостей спешно покинула праздник, отправившись домой, Аурика обнаружила, что в доме бургомистра ей нравится намного больше, чем до этого. Слуги приглушили свет, и обстановка в гостиной сразу же стала сказочной, новогодней и таинственной, но эта тайна была доброй. Тайна пахла еловой хвоей, глинтвейном и яблочным пирогом, который предложили тем, кто предпочел никуда не уезжать. Все-таки главный праздник года остается праздником, даже когда рядом бродит серийный убийца.

Оставшиеся гости скоро разбились на группы и теперь взволнованно обменивались впечатлениями и прогнозами, не забывая при этом наполнять бокалы вином и класть на тарелку очередной кусок пирога. Аурика улыбнулась: вечер был похож на пикник.

Она часто ездила на пикники с родителями и соседями. Давнее милое время, когда она еще не умела говорить с мертвыми, а жизнь была тихой и предсказуемой, казалось сном, который почти выветрился из памяти. Осталось лишь легкое ощущение тепла и света, да и то — еле уловимое. Должно быть, родители теперь не ездят на пикники. Аурика с невольным злорадством подумала, что друзья, наверное, задают им много лишних вопросов насчет дочери, так поспешно покинувшей дом. А рассказывать правду они бы никогда не стали.

Впрочем, батюшка был не лыком шит. Наверняка придумал какую-нибудь историю о внезапном наследстве в столице или о помолвке. Если Аурика напишет, что вышла замуж, то это подтвердит их возможные рассказы.

Доктор Вернон быстро оказал помощь тем, кто в ней нуждался, — по счастью, таковых было немного — и, вооружившись двумя бутылками вина и тарелкой пирога, решительно направился к Аурике, спугнув юную племянницу полицмейстера, которая до этого составляла ей компанию, сидя на противоположной стороне дивана с крайне строгой душеспасительной книгой.

— Целоваться не будем, — мрачно сказала Аурика, надеясь, что этим сразу же поставит доктора на место.

Вернон только улыбнулся. Его, похоже, ничем было не пронять.

— В другой раз поцелуемся, — невозмутимо ответил он. — Пока мне хватает того, что вы настолько удачно свалились в мои объятия. А потом вы снова передо мной провинитесь, это вопрос времени, а я вас так сразу не прощу. Тогда и заберу свой поцелуй, ну и что-нибудь еще. Вина?

Аурика подумала и не стала отказываться. Вино из бургомистровых погребов оказалось замечательным, тому, что подавали на праздниках в родительском доме, было до него далеко. Все-таки надо написать родителям, поздравить их — наступление Нового года в Запольских землях празднуют две недели. Вдруг мать с отцом обрадуются и простят ее…