Вязкий пар застелился по полу, достигая уровня колен. На стенах копоть, следы пены. За Димоном пошло два носильщика контейнера. Последний помахал рукой. Подошел почти вплотную Гном.

– Я буду рядом, - мрачно сказал великан и вдруг невесело улыбнулся, обнажая корявые ржавые зубы. Гнилой и Шило ухватились за носилки с пустым контейнером для капсулы. Их группе непременно должно повести. Гном и то поверил.

Костров кивнул, и они осторожно тронулись с места, боясь собственной тени.

В спину истерично хихикал Андрюшка…

Дьюпен погладил никелированную поверхность стола. Как люди любят блестящие предметы. Окружают себя ими словно защищаясь от мрачной повседневности. Составной материал обдал кончики пальцев жутким холодом. Неизвестно почему стало страшно и одиноко. Безнадежный полет в никуда. Как можно к такому привыкнуть? Разве об этом мечталось и так представлялась служба в армии? Взгляд забегал по кухне и выцепил работающий нагреватель воды. «Точно! Вот зачем я тут!» взгляд не сходил с прозрачного сосуда, в котором маленькие пузырьки поднимались в стихийном танце со дна. Дьюпен выжидал. Секунды текли томительно. Можно было нажать на кнопку и выключить аппарат и непременно поступил так, не дав воде как следует вскипеть, но однажды, командир, как бы ненароком, зашел на кухню, заметил, отчитал и лишил квартальной премии за банальный проступок.

Повторять пройденное не хотелось.

Суровая армия дисциплинировала.

Квартальные премии – это то, ради чего приходилось терпеть такую жизнь и службу.

«Страшно!» - Дьюпен сжался в комок и закрыл глаза, представляя на долю секунды, что он не на кухне маленького корабля, за переборками которого царит безграничный космос, где нет жизни. «Страшно. Уж лучше плавать под водой!»

Вода закипела.

Дьюпен, сняв кувшин, насыпал из пачки какао и внюхался в аромат, косясь на проем двери. Батальонный командир со штабом сидел у приёмников и слушал первый выход команды зеков на задание. Они азартно ставили ставки, придумывая замысловатые пари. Врангель уже выиграл двадцатку и настроение его заметно отличалось от других.

– Ставлю пятерку, что богиня не выживет!

– Богиня должна жить, - тут же отозвался лейтенант, - принимаю!

– Я думаю, только она и выживет! А все остальные нет.

– Но-но. Хочешь сам поискать капсулу?

– Зачем, командир? Я же сдохну! У нас еще полно зеков.

– Принимаю! Ставка обычная?

– Да, сэр.

– Парни, почему до сих пор у зеков нет камер? Сейчас бы кино смотрели. Так же намного интересней.

– Так камеры денег стоят, сэр! Постоянно будем терять камеры. Нам столько бюджет не выделит. Слишком накладно!

– Ой, сколько они стоят! Не дороже твоей двадцатки!

– Так это же три стакана пива, сэр!

«Батальонный командир», - от этой мысли передернуло, рука дрогнула и сахар посыпался из ложки на стол. Большие крупинки предательски поблескивали на изумительной чистой поверхности стола.

«Обман. Сплошное надувательство. Воруют бюджетные деньги. И так цинично прикрываются словами.»

Любая бы проверка вывела на чистую воду грандиозную лужу нефти. Регистры компьютера были заполнены информацией на несколько тысяч заключенных. Регулярно поступающих со множества тюрем. Липа. Живых зеков на борту было двадцать четыре. И этот факт никого не волновал! Лейтенант Рой получал довольствие на три тысячи человек и занимал должность не соответствующую своему званию. Какой хороший кусочек. Лакомый и жирный. И всё это достаётся одному человеку!

В отделении пехоты такие вещи для размышления не доступны. Там просто накачиваешь мышцы, готовишься к выбросам, которых почему-то со всем нет и нет, изучаешь новое оборудование, разрабатываешь пошаговые стратегии операций. И даже не подозреваешь, что кроме отделения, есть ещё и другая команда, а так же колоссальные деньги, которые крутятся, крутятся веером вокруг всех, щекочут нервы и оседают в кармане лейтенанта Роя. Обыкновенного войскового офицера... А, может кого-то ещё?

Страшно…

В какао полилось молоко. Комбат любил только такой напиток и, нередко его настроение зависело от удачного сочетания простых элементов. Нужное количество всегда выбиралось и сыпалось на глаз. Здесь не нужны были мерки: граммовые весы и всевозможные специальные ложечки. Только интуиция могла выбрать правильный вариант.

Без сомнения, деньги оседают где-то ещё. Нет проверок, нет контроля, нет ревизий. Все довольны. А кто будет возмущаться? Био? Исключено. Отделение пехоты? А им то зачем? Так можно и потерять регулярную оплату, премии, льготы, отпускные, медали. Флотские? Они выполняют свою работу и, им нет дела до того, кто осуществляет выбросы десантники или заключенные. Возможно, они о чем-то и догадываются. А может даже и что-то обсуждают в своей кают-компании. У капрала нет доступа к такой информации.

Регулярно возмущаются заключенные. С небольшими перерывами для вдоха и сбора новых сил для безуспешных атак. Да, где им управиться? Разве может букашка сказать ветру: не дуй! Порыв изменится?

Ничего не меняется.

Дьюпен поставил кувшин на поднос и заглянул в чашку, проверяя на чистоту стенки.

– Дьюпен!! Где вы там?!!
– послышался громкий голос командира, потом он тихо добавил, - этого парня только за смертью посылать. Набор каждый год становится хуже прежнего. Сплошные идиоты.