Шрифт:
Это если не считать, что от одного взгляда в теплые карие глаза, все пальчики на ногах поджимаются. И плевать на все псевдонедостатки. На свежие шрамы, на не слишком высокий рост - Матильда и сама не бог весть что, просто без каблуков обойдемся...
Это все такие мелочи!
А вот сама аура, которой не добиться тому же Антону, будь он хоть шесть раз великолепным...
Аура настоящего мужчины. С большой буквы настоящего, того, кто сможет защитить от всего мира, кто даст тебе дом и детей, поставит твои интересы вперед своих, рядом с кем растут невидимые крылья... разве можно от такого отказываться?
– Вас просто не поженят, - развел руками Барист.
– Почему?
– недобро так поинтересовался Рид.
– Потому что нужно королевское одобрение на брак. А без этого...
– Плевать, - коротко отрезал Рид.
– Малена?
– Дважды плевать. Если понадобится - я с тобой хоть в Степь сбегу.
Рид внезапно фыркнул. Ему отлично представилось, как приезжают они с супругой в Степь, и та пустеет, пустеет, пустеет, а степняки разбегаются... там теперь его именем детей пугают. И заслуженно.
– А еще должно быть объявление в храме. Три дня, хотя бы. Потом можно и пожениться.
Рид вздохнул.
– Ладно. Барист, ты знаком с Аллийским, вот, поехали к нему. Договоримся.
И Матильда не сомневалась. Договорится.
– А...
Вереш Трипс скромно интересовался своей участью.
– Думаю, надо по дороге заехать ко мне, - решила Матильда.
– Пока... Вереш, вы поживете у меня? До решения этой... ситуации?
По форме - вопрос. По сути - утверждение, но Вереш оценил, что ему дали возможность согласиться. И - благодарно кивнул.
– Буду вам очень признателен, герцогесса.
– А уж как мы вам признательны, - вздохнул Рид.
– Видят боги, я не хотел бы этого знать...
– Судьба такая, - развел руками Барист.
– С одной войны на другую.
И спорить с ним было сложно.
***
Что уж подумал архон Реонар, когда к нему с утра ввалились Барист Тальфер, маркиз Торнейский, и герцогесса Домбрийская, причем двое последних - держась за руки, осталось при нем. А вот что он подумал после просьбы поженить немедленно маркиза и герцогессу, услышали все.
– Вы с ума сошли?
– Да, что-то в этом духе, - махнул рукой Рид.
– Так что?
Реонар Аллийский посмотрел в счастливые глаза Матильды, в такие же счастливые, только что карего цвета, глаза Рида - и не нашел в себе сил отказать.
– Я проведу объявление в храме, и через три дня...
– Сейчас, - просто сказал Рид.
– Пожените нас сейчас, а через три дня выдайте нам все бумаги? Как раз хватит времени.
– А разрешение его величества?
– все еще сомневался архон.
– Реонар, - вмешался Барист.
– Я лично. Прошу.
И так это было сказано, что архон замолчал, а потом вздохнул.
– Я вас поженю. Сейчас. Потом буду проводить три дня объявление в храме, и потом придете ко мне за бумагами.
Рид кивнул. И архон отправился переодеваться, вместе с Баристом Тальфером.
Впервые за все это утро Рид и Матильда остались одни. Рид потянулся к девушке, и осторожно взял ее руки в свои ладони.
Его пальцы были горячими, как огонь, ее - ледяными.
– Малена...
– Рид.
Серые глаза встретились с карими, и все куда-то потерялось.
Этих двоих не интересовали заговоры и подлости, Аланея и Аллодия, Ромея и Земля. Здесь и сейчас они были вдвоем - перед ликом вечности. Две половинки единого целого, нашедшие друг друга.
– Я люблю тебя, Малена. Я никогда не думал, что скажу это...
– И я не думала, что полюблю. Боги милостивы к нам, мы встретились.
Искренность. Потрясающая, беспредельная искренность. Не красивые слова, на которые бывают так щедры мужчины, не изящные жесты...
Одно сердце, одна душа на двоих.
Нечто настолько настоящее, что портить его словами было бессмысленно.
Рид точно знал, это ЕГО женщина. Он будет любить ее всякой. И злой, и усталой, и капризной, и даже если она родит ему пятнадцать детей и растолстеет до невообразимых размеров. И если когда-нибудь они поссорятся, он просто не станет слушать злых слов. Он обнимет свою жену, а наутро все будет намного лучше. И не будут они ссориться - как это вообще возможно? Разве ваша правая рука враждует с левой? Или там, сердце с печенью?