— Надеюсь, Владычица наша запретит Великому эти… позорящие его отношения, — поджала губы пожилая змеица-ямм.

— Я рада всем своим сыновьям! — прогрохотала радужная змеица на Тронной Скале. — И безмерно благодарна, что ты сумел вернуться и вернуть остальных!

— Вы странно выражаете свою благодарность. Матушка. Позорите моих гостей… — не поднимая головы, отрезал Великий Водный. — Получить пленников больше не рассчитывайте.

— Дерзишшшь? — отводя громадную голову точно для удара, прошипела Табити.

— Упрощаю взаимопонимание, — нахально сообщил серебристо-стальной дракон.

— Нахватался дурных манер у этой человеческой девчонки!

— Когда я был у нее в гостях, она не пыталась меня ни убить, ни изуродовать. Так у кого манеры лучше? — отбрил Повелитель Воды. — Стыдно, Матушка! И мороженого тоже не получите.

— Мороженое тут при чем? — прошептала Табити.

— А тоже моя добыча — что хочу, то и делаю. — И направился к пробившемуся сквозь камень бурлящему источнику, мгновенно взметнувшемуся троном из сверкающего льда и струящихся водопадов.

С огненного и воздушного тронов донеслось злорадно-одобрительное хмыканье. Табити злобно ощерилась.

— Царствующие Лун и крылатые Мин, ползающие ямм и ходящие на двух лапах сэв, жабы и змеи, а также иные и любые существа и народы, имеющие счастье и честь пребывать под крылом Владычицы нашей Предвечной и Изначальной, да возносится она над нами вечно! — проскрипел глашатай.

— Да возносится! — дружно грянула толпа. Табити чуть заметно кивнула, зубастый птах, громко хлопая крыльями, приземлился на карниз Тронной Скалы, завозился, устраиваясь, и наконец торжественно попросил:

— Отвечайте: кто еще желает приблизиться к подножию трона Владычицы нашей?

Несколько мгновений царила тишина. Водный Дракон ощутимо стиснул зубы, и из глотки его вырвалось тихое рычание.

— А, ну да! Вот еще напасть привязалась! — раздвигая толпу громадной тушей, в первый ряд выдвинулся Грэйл Глаурунг. И скучным монотонным голосом, словно ему все давно и прочно надоело, затянул: — Ирка Хортица, Несущая Мир, Свет Молодого Солнца, ее высокопревосходительство наднепрянская ведьма-хозяйка из мира людей, в сопровождении свиты явилась к подножию трона Предвечной и Изначальной… — Змей склонил голову набок, мгновение подумал и закруглился: — По делу, каковое она сама уж как-нибудь изложит!

На морде Великого Водного невольно промелькнуло облегчение: и представление состоялось, и на сей раз все длинное Иркино титулование проговаривать не ему.

— Кто представляет ведьму-хозяйку Изначальному Трону? — торжественно вопросил птах-глашатай.

— Я, Грэйл Глаурунг Лак Лаунг Куан Фу Тсан Лун, Великий Дракон Земли, старший член Совета Великих Драконов, — скучно отбарабанил земляной дракон.

— Повелитель и Носитель Силы Земли, — сварливо поправил глашатай.

— Птиц, ты совсем червяк? — брюзгливо выпятил нижнюю губу Великий Земляной. — С чего это я вдруг землю носить буду? Куда скажу, туда сама и перейдет.

— Я дозволяю моему старшему сыну Грэйлу Глаурунгу принести… привести ко мне наднепрянскую ведьму, — обронила Табити.

— Наднепрянской ведьме приблизиться к Предвечному Трону! — заорал птах и снова взвился в воздух.

Громадные каменные двери в дальнем конце зала начали со скрипом открываться.

Серебристо-стальной змей глубоко вздохнул, облик его потек, как оплывающая свеча, и на ледяном троне возник гибкий черноволосый парень в сером колете [6] тисненой кожи поверх серебристой рубахи. Последовала короткая пауза… и Огненный с Воздушным тоже сменили облик. По толпе прокатился неуверенный вздох — и то там, то тут драконы начали принимать человеческий облик… и тут же остановились. Радужная драконица на Тронной Скале так и осталась нависать над залом чешуйчатой громадой.

В щели между раскрывающимися створками промелькнуло стремительное движение, блеснула чешуя, стоящие у самых дверей услышали торопливый шепот:

— Хоть вот этот кулончик…

— Не надо…

— Тихо вы! Начали!

И двери распахнулись широко-широко.

Зал содрогнулся под тяжелыми шагами. Из громадных дверей выступили змеицы. Водная Дъна Лун, Повелительница Грозы, и земляная Пан Лун, Хранительница Сокровищ, двигались слаженно, лапа в лапу, и их точеные шеи гордо изгибались, гребни высокомерно топорщились, а хвосты величественно покачивались. Следом также слаженно выступали черная Мраченка и белоснежная Белая Змея. Дальше последовала короткая, едва заметная пауза… и в зал вступил кот. Нагло-пестрый.

Зал коротко и быстро вдохнул.

Судя по надменной физиономии под зеленым беретом с изумрудной пряжкой, пестророжденный не чувствовал себя изгоем. Усы его топорщились, неторопливо-вальяжно, лапа за лапу он скользил по проходу, то и дело словно размываясь в воздухе и снова возникая на пару шагов дальше. Желтые глазищи щурились на тянущих шеи змеиц как на птичек в саду — небрежно и слегка гастрономически. Под этим взглядом громадные змеечки почему-то смущались, а потом растерянно глядели вслед победному пестрому хвосту, не понимая, что на них нашло.