Раздаётся тихий свист. От людей тянет удивлением.

— Кто сможет устоять перед такой суммой? — вздыхаю я. — У вас теперь есть три пути.

— Ну и какие? — спросил капитан. — Что за пути ты нам предлагаешь?

— Первый путь: я ухожу, и вы забываете о моём существовании — а в трущобах Нового Вашингтона прибавиться ещё одна бродяжка.

Лица людей нахмурились, в их чувствах проступило раздражение и злость.

— Дальше, — говорит капитан.

— Второй путь: вы отдаёте меня «Церберу».

Чувства Чарли взрываются гневом, от остальных тянет им же, хоть и чуть меньше.

— Как ты можешь предлагать нам подобное?! — шипит он. — Знаешь что, le lactaire, я думал — мы друзья!

Я прижимаюсь лицом к руке Чарли

— Mon ami [19] , прости меня, это лишь предположение.

— Больше не смей предлагать подобное, или я сильно обижусь на тебя, le lactaire, tu as compris moi [20] !

— Oui, r'ealis'e. [21]

— Дальше.

— Третий путь: помочь мне исчезнуть.

— Как? — спрашивает Дебора.

— Это Бекенштейн. Тут наверняка есть маклеры, обратиться к одному из них — и он сделает мне новые регистрационные документы. У меня есть обезличенный кредитный чип на двадцать тысяч. Я отдам его вам.

— Но как мы его найдём? — восклицает Мате.

— Я знаю одного типа, — отвечает Чарли. — Он может меня свести с нужными людьми. Они делают новые документы разным типам. Которым, по тем или иным причинам, нужно исчезнуть.

— Займись этим, Чарльз, — говорит Макс.

— Хорошо, Макс. Но может потребоваться больше денег, чем предлагает le lactaire. Гораздо больше. А все мои деньги в корабельной кассе.

— Забудь о деньгах, Чарли — сколько надо, столько и будет, — отвечает Малколм О’Доннел, и весь экипаж поддерживает его выкриками.

— Зачем? — все оборачиваются и смотрят на меня. — Зачем вам это? Кто я для вас? Почему вы мне помогаете?

— Знаешь, Rotschopf [22] , я тут внезапно понял, что стал превращаться в придаток к своему кошельку. А ты помогла мне понять, что я не хочу таким становиться. И не смей предлагать мне хоть что-то — обижусь, Hast du mich verstanden, junge? [23] — в чувствах его сверкнула злость.

— Ich habe verstanden, Herr Kapit"an. Kann ich in meine Kabine gehen? [24]

— Alles in Ordnung mit dir? [25]

— Nein, aber ich bin sehr m"ude und will schlafen. [26]

— Gut, geh. [27]

Я выпутываюсь из рук Чарли и ухожу в лифт. Смотрю из него, на всех — они с грустными улыбками смотрят в ответ.

Прошла неделя

Чарли смог выйти на маклеров. После двух дней переговоров и торга на борт «Барсука» пришёл невзрачный тип с большим переносным сканером в руках. Он уселся в кают-компании, положил сканер на стол и посмотрел на меня. Несмотря на внешность, его взгляд был острым, как бритва, а в эмоциях присутствовало лишь лёгкое любопытство. Он открыл сканер, пощёлкал клавиатурой и ещё раз взглянул на меня.

— Клади руки на сканер.

Я положила обе руки ладонями на площадку сканера. Побежала белая полоса, стол сканера слегка нагрелся. Мужчина, кивнув каким-то своим мыслям, достал странную штуку, похожую на виртуальные очки моего времени.

— Приложи к глазам и не моргай, хорошо?

Я прикладываю, и по моим глазам пробегает яркий лучик.

— Ага, отлично. Давай сюда сканер и руку.

— Какую руку?

— Любую, надо кровь из пальца взять. Ну?

Даю ему правую руку, чувствую укол в средний палец.

— Всё, малая — биометрические данные собраны, сейчас оформим паспорт гражданина. Оформим задним числом, так что полгода сиди, как мышь под плинтусом. Тихо-тихо, поняла?

— А что потом?

— Через полгода банки данных полностью заполнятся — и во всех архивах появится твоя запись. Тогда никто и никогда не докажет, что твои документы липовые. Но полгода на Беке лучше не появляйся, и в других местах в полицию не залетай, договорились?

— Конечно.

Из торца сканера выскочила карточка биометрического паспорта.

— Держи, малая. Там данные на твоих предков и договор опекунства на Чарльза Ксавье и Максимилиана Мейера. Прочитай на досуге, чтобы знать и правильно отвечать на вопросы.

— Мне не надо читать — большую часть биографии я сама и написала. Лишь некоторые моменты остались вам.

— Тогда ладно. Мне пора.

— А?

— За всё уже заплачено!

Мужчина встаёт и, сложив сканер, направляется к выходу, но у дверей лифта оборачивается, при этом от него тянет иронией… и каким-то странным тёплым чувством.