Некоторые согласно кивали священнику, но лица многих были пустыми. Они привыкли к словам Хакетта. Понимая, что ей нужно игнорировать яд мужчины, Тори смотрела вперед и старалась думать о чем-то хорошем.

Она увидела перед глазами сильного и быстрого спортсмена. Аллард. С такими мыслями время летело быстрее.

* * *

Служба закончилась, голодные девушки вышли в туман утра и направились к трапезной. Тори поравнялась с Элспет. Она тихо, чтобы не привлечь внимания других, спросила:

— Мистер Хакетт всегда такой плохой?

— Бывает хуже, — ответила Элспет. — Особенно по воскресеньям, когда у него больше времени, чтобы отругать нас.

— Если он так презирает магию и тех, у кого она есть, почему работает тут?

— Думаю, ему нравится кричать угрозы красивым юным леди.

Тори подумала о напряжении священника, когда он выкрикивал слова.

— Наверное, ты права. Как ты это терпишь каждый день?

— Я вспоминаю упражнения для управления магией, — улыбнулась Элспет. — Это хорошо для дисциплины, потому что полчаса приходится ничего не делать.

Это было лучше мыслей о юноше, которого она видела лишь мельком. Тори сказала:

— Я сделаю так завтра. Все лучше, чем слушать мистера Хакетта.

У двери трапезной Элспет тихо сказала:

— Удачи с проверкой, — и она прошла по комнате к друзьям.

Тори оглядела длинную комнату. На столах были горячие чайники, утварь, баночки варенья и масла. В дальнем конце длинный стол стоял поперек остальных. Две служанки раздавали еду, ученицы выстроились в очередь за ней.

Тори пошла к тому столу, но подошла высокая девушка с задранным носом. Тори заметила ее до этого в группе Синтии.

— Я — Маргарет Ховард, староста, — сухо сказала девушка. — После завтрака иди в кабинет мисс Маклин в здании классов.

Тори не успела уточнить направление, Маргарет ушла. Старостами были старшие ученики, которым давали власть над остальными. Брат Тори, Джоффри, говорил, что в его школе — Итоне — старостами были жуткие педанты. Маргарет Ховард казалась такой.

Помня, что прошлой ночью девочки назвали мисс Маклин сложной, Тори встала в очередь за завтраком. Она была последней, и горячая каша кончилась, когда она подошла. Остались только сдобные булки, и она взяла одну и пошла к столу Нелл Брэкен.

Нелл налила чай и подвинула чашку к Тори.

— Доброе утро. Как спалось?

— Неплохо, — Тори добавила сахар и молоко в чай, сделала большой глоток. Радуясь теплу чая, она сказала. — Мне приказали прийти в кабинет мисс Маклин после завтрака. Где он?

— Когда войдешь в здание школы через главный ход, это будет первая комната справа, — сказала Хелен. — Удачи с проверкой.

Тори нахмурилась.

— Ты уже вторая, кто желает мне удачи. Зачем она мне?

— Мисс Маклин считает, что ученицы приходят, гордые своим происхождением, — ответила Нелл. — И что ее долг — выбить из нас эту гордость.

Мисс Маклин не преуспела с Синтией, но та могла быть безнадежным случаем. Тори сказала:

— Мне нужно быть самой скромной из всех, кого она оценивала.

— Это поможет, — сказала Пенелопа, но не выглядела оптимистично.

Избежать мисс Маклин не удастся, и Тори взяла баночку варенья из крыжовника. Сталкиваться со сложным учителем лучше на полный желудок.

ГЛАВА 9

— Войдите, — рявкнула мисс Маклин в ответ на стук Тори.

Сердце Тори сжалось при виде учительницы, худой, с морщинистым лицом, где всегда отражалось недовольство. Стараясь выглядеть скромно и не волшебно, Тори сказала:

— Я — Виктория Мансфилд, мисс Маклин. Мне сказали, что вы хотите меня видеть.

Мисс Маклин поджала губы, глядя на Тори.

— Многие девушки, которые приходят сюда, обладают некими умениями леди, как музыка, рисование акварелью и вышивание, но не знают научные предметы. Вы учили географию? Литературу? Математику?

— Да, мисс Маклин, — Тори подавляла отвращение к женщине. — Мой отец считал, что девушки должны быть образованными, так что у нас была хорошая гувернантка.

Мисс Маклин это не обрадовало. Она оставила Тори стоять, пока спрашивала про географию, Шекспира и других поэтов, проверяла Тори математикой. Вопросы были простыми для Тори.

Злясь еще сильнее, мисс Маклин заговорила на французском, спросила, знает ли Тори язык. Как многие дети аристократов, Тори рано стала учить французский, и ее учитель был рожден в Париже.

— Oui, мадемуазель Маклин.

После нескольких минут разговора мисс Маклин сухо сказала:

— У вас сносный французский. Говорите на итальянском? — Тори покачала головой, учительница сказала. — Вытяните руки ладонями вверх.

Тори послушно протянула руки. Учительница подняла медную указку и ударила по ладоням Тори.