— Только три ночи в неделю. Нужно ведь и спать! — ответила мисс Уитон тоном директрисы.

— Управляющие школы очарованы, раз не знают про туннели? — спросила Тори.

Элспет криво улыбнулась.

— Они знают про Лабиринт, но не о том, что мы делаем. Они порой пытаются поймать нас в туннелях. Ни разу не смогли. Внизу легко заблудиться, если не видишь отметки разного цвета.

— Почему они не закроют входы?

— Они пытаются, но это длится не долго, — сказала мисс Уитон. — Магия Лабиринта так сильна, что входы открываются снова. Управляющие злятся, но не могут нам помешать. Они решили игнорировать нас, пока мы не устраиваем проблемы сверху.

— Они знают, что вы с мистером Стефенсом учите магии внизу?

Мисс Уитон покачала головой.

— Они могут игнорировать учеников, за которых хорошо платят их семьи, но учителей тут же прогонят.

— Лабиринт скоро снова проверят, — отметила Элспет. — Рейда не было уже год.

— Мне хотелось бы верить, что они сдались, но нам вряд ли так повезет, — учительница вздохнула.

Тори представляла себя как воина своей страны, смелого, как мужчина. Но теперь у нее был шанс, и она не знала, справится ли.

— Я должна решить сейчас?

— Нет, но перед тем, как уйдешь сегодня. Подумай. Поговори с Элспет. Если решишь остаться, я бы хотела еще раз с тобой поговорить, — мисс Уитон коснулась плеча Тори и вернулась к урокам в дальней части комнаты.

Элспет спросила:

— У тебя есть еще вопросы?

— Я не знаю, что спросить, — Тори покачала головой. — Это благородное дело, но я не знаю, хватит ли мне смелости и благородства.

— Насколько я слышала, никто не знает, смелый ли он, пока не столкнется с опасностью, — Элспет теребила прядь светлых волос. — Надеюсь, я буду смелой, когда придет время, но я не знаю. В детстве я всегда боялась, когда другие дети били меня из-за моей магии.

Тори скривилась.

— Ты рано раскрыла свою силу?

— Слишком рано. Я смогла скрывать это от родителей какое-то время, но другие дети ощутили, что я не такая, раньше, чем моя магия проявилась, — ее глаза потемнели от плохих воспоминаний.

— Но теперь ты столкнулась с учениками, которые презирают тебя за принятие магии.

Элспет почти скалилась в улыбке.

— Обучение использованию силы придало мне уверенности. Я еще боюсь будущего, но не так сильно.

— И если я откажусь быть с Нерегулярами ночью, меня отправят домой и заставят забыть о Лабиринте, — сказала Тори. — А если я решу узнать больше о магии, а потом передумаю? Меня накажут?

— Нет, ты тоже все забудешь.

— Так я могу сказать да сейчас, а потом отступить? — Элспет кивнула, Тори спросила. — Это будет считаться позорным?

— Нет, но это редкое явление. Многие ученики Лэкленда хотят узнать, как управлять их магией, — Элспет тряхнула головой. — Использование силы утомляет, порой пугает, но и заманивает. Ты это не испытывала?

Тори вспомнила страх и восторг от полета.

— Испытывала. Но неправильно чем-то так наслаждаться.

— Почему, если мы не вредим? Церковь не осуждает магию. Только аристократы считают ее позором для нашего высокого происхождения.

— Я думала о таком, когда моя магия проявилась, — согласилась Тори. — Но наши друзья и семьи презирают магию.

Элспет опечалилась.

— Я часто думала, что мне было лучше родиться простолюдинкой, — она изящно встала. — Я эгоистично надеюсь, что ты будешь с Нерегулярами. Но это решение тебе нужно принять самой.

Девушка ушла, Тори нервно теребила бахрому шали. Ей повезло, что брат и сестра еще принимали ее. Она могла потерять Сару, если бы лорд Роджер разорвал помолвку.

Ее отец уже был потерян. Как и Луиза и гадкий Эдмунд Харфорд. Даже если она вернется домой завтра, ущерб был нанесен. В глазах тех, кто презирал магов, она была безнадежно осквернена.

И хоть она знала, что не могла вернуть старую жизнь, принятие магии шло против всего, чем ее учили шестнадцать лет жизни. Эмоции кипели, она встала и подошла ближе к другим ученикам.

Несколько девушек были теми, кто сидел с Элспет в трапезной, но двух она не узнала. Судя по их одежде, они были из деревни. Одна напоминала сестру Джека Рейнфорда. Тори узнала несколько парней из Лэкленда, она видела, как они играли, сквозь бреши в стене.

Юноши и девушки возрастом от тринадцати до двадцати. Они учились и работали как равные. Это касалось и двух учителей.

Это равенство восхитило Тори. Ее не брали в Оксфорд или Кембридж, но в этом месте важны были талант и труд.

Глубоко вдохнув, она приняла то, что леди Виктории больше не было. Смерть старого я ранила, но теперь Тори могла стать той, кем хотела. Это восхищало и тревожило.

Смех донесся из одного из кругов учеников. Темноволосый парень поднял голову, и она пересеклась взглядом с Аллардом, наследником герцога Вестовера. Тори потрясенно вдохнула. Он точно терял больше всех тут!

Энергия гудела между ними как задетая струна арфы. Его серые глаза были дымом и магией.