Превосходнейшим примером могут служить церковные расколы и вообще внутрицерковные отношения. Здесь малейшее догматическое расхождение ведет к непримиримому противостоянию, как в конфессиональных спорах между лютеранами и реформатами в XVII веке. Как только произошел большой раскол, и протестанты отмежевались от католицизма, они тотчас стали делиться на партии, зачастую из-за самых ничтожных вещей; все партии зачастую высказываются в том духе, что, мол, лучше им объединиться с папистами, чем с протестантами иной конфессии. А когда в 1875 году в Берне возникло затруднение с тем, где отслужить католическую мессу, Папа запретил служить ее в храме, где служили старокатолики, но распорядился служить в реформатской церкви.

О группосохраняющих функциях конфликта и значении институтов, выполняющих роль «защитных клапанов», Зиммель писал: «…противоборство членов группы друг с другом – фактор, который нельзя однозначно оценить как негативный хотя бы потому, что это иногда единственное средство сделать жизнь с действительно невыносимыми людьми по крайней мере терпимой. если бы мы вовсе были лишены силы и права восстать против тирании, произвола, самодурства и бестактности, мы вообще не смогли бы общаться с людьми, от дурного характера которых страдаем. мы могли бы пойти на какой-нибудь отчаянный шаг, что положило бы конец отношениям, но, возможно, не стало бы «конфликтом». не только потому, что… притеснение обычно возрастает, если его спокойно и без протестов терпят, но также и потому, что противоборство дает нам внутреннее удовлетворение, отвлечение, облегчение… противоборство дает почувствовать, что мы не просто жертвы обстоятельств» 13

Конец ознакомительного фрагмента.