Для индивида государство становится вынужденной организацией, принуждающей к вещной зависимости и освобождающей от нее его одновременно. Основным средством объединения индивидов в государство и освобождения его от вещной зависимости является идея единства. Материальной основой этой идеи выступает территория, духовной – сознание, язык, право, а средством достижения его – сила и авторитет. Право является инструментом, закрепляющим единство. Государство на основе всеобщего права создает объединение людей, в котором человек опосредованно становится социальным существом, не зависимым от произвола помещика или монарха, но зависимым от вещи, от рынка. Право, будучи средством достижения и укрепления единства, требует обязательного исполнения со стороны индивидов. Право становится в руках государства карающей духовной субстанцией.

С течением времени подчиняющая сущность государства изменилась. Интересы наемных работников приобретали политический характер, а их требования по изменению гражданского общества стали получать правовое закрепление. Экономические катаклизмы делали положение наемных работников уязвимым. Поэтому потребовалась такая организация общества, которая не давала бы рынку возможности быть господствующей формой организации общества. При такой форме управления государство берет под опеку неудовлетворенных своим жизненным положением наемных работников и осуществляет грандиозные планы по переустройству общественной организации. Государство организует систему социальной защиты от социальных рисков, национализирует здравоохранение, осуществляет помощь семьям рабочих, учреждает систему страхования от несчастных случаев на производстве, профессиональных заболеваний, устанавливает особый и всеобщий режим эксплуатации наемной рабочей силы. Тем самым государство не просто организовывало общество на новых принципах, оно создавало в лице нового гражданского общества основу для самого себя.

Принудительные формы политической организации гражданского общества изменили его облик, а государство приобрело новое качество и стало называться социальным государством. Рынок, вслед за измененным состоянием государства, изменил свое внутреннее содержание. В результате требований рабочих изменилась система контроля со стороны государства и гражданского общества за рыночным способом организации общества. Однако подобные действия государства и нерыночных институтов гражданского общества в отношении рынка не позволяют решить вопрос о социальной направленности рынка. Он сохраняет в себе потенциал эгоизации потребностей индивида. Рынок принуждает индивида возвращаться к самому себе и не пытаться постигнуть свою сущность вне связи с вещью. Он по-прежнему утверждает ее как вещную сущность, даже при наличии невещной организации общества – государства и политики.

С политической точки зрения рынок не в состоянии создать такое объединение людей, создать такую человеческую организацию, в которой человек осознавал бы себя социальным существом. Для политики гражданская пассивность является достойным результатом деятельности рынка на этом поприще. Рынок, обмен, как общая форма связи индивидов между собой посредством вещи или посредством превращенной в товар вещи, порождает организацию индивидов с ярко выраженными индивидуальными качествами. Индивидуализированный человек, способный к производству того, что является предметом потребности другого, есть субъективная основа рынка. Индивидуализированный человек для государства есть антипод, как и для личности антиподом является государство. Так, Н. А. Бердяев замечает, что «конкретной, неповторимой индивидуальности и личности государство не знает и не хочет знать, для него закрыт внутренний мир личности и ее судьбы… личность для него есть общее… Между личностью и государством существует вековая борьба, трагический конфликт, и эти отношения этически представляют непреодолимую пародоксию» 63 .

Индивидуализированный человек, ограниченный только отношениями с вещами (и как производитель, и как потребитель) посредством обмена, создает сообщество производителей и потребителей, которые противостоят друг другу. Одни созидают, другие разрушают, одни стремятся осуществить действия, противоположные тем, которые стремятся осуществить другие. В пределах рынка ведется борьба между производителями и потребителями, между человеком производящим и потребляющим. На этой основе выделяются группы людей, чей потребительский потенциал превосходит их производительный потенциал.

Государство так же не склонно культивировать гражданскую активность. Индивид, освобожденный в пределах государства от вещной зависимости, не освобождается от духовной зависимости. Закон воспроизводит эту зависимость ежечасно. Активность, самостоятельность в политическом союзе возможна только в пределах права. Индивид становится социальным существом – под бдительным присмотром государства. Индивид в государственной организации представлен как политический человек, наделенный политическими качествами. В этом проявилась склонность государства посредством принуждения творить (воспитывать и образовывать) политического человека как общественного человека. Однако этот эрзац-общественный человек отличается от рыночного человека тем, что его корысть носит более обобщенный характер, зависимый напрямую от территории, языка, особенностей политической культуры, традиции, нации и национальных авторитетов. В этой обобщенной национальной корысти государство противостоит рынку как способу организации, попирающему традицию, национальную культуру и национальные авторитеты. Государству необходим индивид, структура сознания которого насыщена любовью к большой и малой родине, «обидой» за отечество, которое разрушается свободой торговли, сильна чистотой языка, преданностью родине, патриотизмом, укрепляющим связь индивида со своим государством. Подобная структура сознания индивида, выступает субъективной основой государства. Источником этой структуры сознания является не само государство, а плюральная (дифференцированная. – Авт.) структура гражданского общества. Государство объединяет то, что развивается в недрах гражданского общества.

Социальная дифференциация создает полновесный мотив индивиду искать свое место в объединении, где между ним и другими нет различия. Поэтому объединение граждан, называемое государством, приготовлено для того, чтобы сгладить противоречия между людьми, порождаемые социальной дифференциацией и рынком. Сглаживая эти противоречия, государство становится для индивида проводником его антирыночных интересов, чем укрепляет приверженность индивида государству.

Государство и рынок есть выражение и отражение потребностей и сознания индивидов, и их интересов. Противоречия, возникающие между интересами людей, отражаются и являются нам как противоречия между рынком и обществом, рынком и государством, государством и обществом. Инструментом, разрешающим эти противоречия в современном обществе, является политика. Она выступает средством достижения консенсуса между всеми представленными образованиями. Поэтому рынок существует в пределах его политического определения, государство и гражданское общество так же воспроизводятся в политической оболочке. Это связано с тем, что государство как инструмент делает человека личностно свободным и формально равным в практически неравной рыночной среде. Для государства как объединения людей все включенные в его состав граждане юридически равны. И любое стремление подчинить данное объединение одному лицу или ограниченному кругу лиц, будь то диктатор или крупный бизнесмен, пресекается государством. Государство воспроизводит равенство, но и оно, как все в этом мире, для отдельно взятого индивида приобретает формально вероятностный характер и может стать действительным равенством только через свою противоположность – неравенство. Борьба с неравенством в современном мире является движущей силой общественного прогресса. Формы этой борьбы различны и в каждом раунде борьбы за равенство ее ожидает победа.

Субъектом рынка в первую очередь является крупная, средняя и мелкая буржуазия. Эти субъекты ни у кого не вызывают сомнения, их характеристики отражены во многих исследованиях, о них пишутся книги, а их тяжелая участь быть субъектом рынка известна даже ребенку. Но почему-то забываются другие субъекты рынка, выделенные не по основанию господства над рынком, а по другим критериям. Нам кажется, что это связано со стремлением либеральных экономистов всячески принизить их роль. И это делается с одной целью: чтобы оставалась возможность находить виновников ущемления экономической свободы либо в лице государства и бюрократии, либо в лице потребителей, либо в лице наемных работников. Американские либеральные экономисты в сокращении роста производства, падении курса доллара обвиняют сегодня своего родного потребителя, за его безудержное стремление потворствовать своим непомерно разросшимся желаниям и прихотям. Отечественные экономисты и газетные писатели обвиняют наемных работников в их неуемном желании стать миллионерами. Государство же обвиняется во всех странах в его стремлении задушить экономическую свободу. При этом забывается тот факт, что посредником экономической свободы и несвободы является рынок. Исходя из этих соображений, мы мало внимания уделяем в этой главе такому важному субъекту рынка, как буржуазия, и больше – государству, бюрократии, наемным работникам, потребителям.