– Ты был прав, - сказала она.
– Я Ваная. Товар, мой отец, убедил меня в этом. Я хотела, чтобы он остался, но он не смог. Но он велел мне верить тебе и делать все, что ты скажешь.

– И ты хочешь вернуться домой?

– О, да! О, как я хочу этого! Но как?

У меня был план, и я уже было начал объяснять ей, когда полтора десятка мужчин появились на площадке. Впереди шел Моргас.

8

Венерианский колдун и идущие за ним по пятам воины прошли через площадку. Я увидел, что Моргас в ярости.

– Что ты здесь делаешь?
– грозно спросил он.

– Любуюсь твоимим залдарами, - ответил я.

Он скептически глянул на меня, а затем гадко усмехнулся.

– Так ты восхищаещься залдарами? Это хорошо, потому что ты сам скоро станешь залдаром.

Он уставился на меня своими ужасными безумными глазами и начал делать перед моим лицом пассы, шевеля длинными тонкими пальцами.

– Ты залдар, ты залдар, - повторял он снова и снова.

Некоторое время я с весомым скепсисом ждал, что вот-вот стану залдаром, но ничего не происходило. Мне надоели его горящие глаза. Я подумал о Чанде Каби и мне стало интересно, хватило ли бы у него сил, чтобы заставить меня поверить в то, что я залдар. Да, Чанд Каби мог бы это сделать, но он никогда не использовал свои силы ни для чего, кроме помощи друзьям.

Я расслабил свой разум, пытаясь немного поддаться воле Моргаса, чтобы понять природу и технику его действий. Сначала я удивился, ничего не чувствуя, но скоро понял, что у меня иммунитет к его исключительно зловредным ухищрениям. Мне не удалось стать залдаром.

– Теперь ты залдар, - наконец сказал Моргас.
– Становись на четвереньки и иди пастись.

И тут я допустил ошибку - я расхохотался ему в лицо. Мне бы не причинило никакого вреда, если бы я притворился, что стал залдаром. В таком случае, вероятно, меня бы выпустили на пастбище, и я имел бы какое-то подобие свободы. Но мой смех разозлил его, и он приказал своим воинам увести меня и затащить в тюремную камеру, расположенную под донжоном, а для полноты картины бросить и Эро Шана в камеру со мной.

Я рассказал Эро Шану о том, что случилось в саду. Он очень заинтересовался странной силой, которой я воспользовался для пробуждения Ванаи, и я рассказал ему множество историй о Чанде Каби и моей жизни в Индии. Я рассказал ему, как мой отец выходил охотиться со слонами на тигров, но при этом мне пришлось описать ему и тигров и слонов. Он был заинтригован. Он сказал, что хотел бы когда-нибудь попасть и в Индию, но, к сожалению, это было почти невозможно. Вскоре мы уснули на твердом каменном полу тюремной камеры.

Не знаю, сколько времени мы пробыли в подземелье. Тюремщик каждый день приносил нам еду. У него была такая физиономия, которую не скоро забудешь. Она четко отпечаталась в моем сознании.

Каждый день Моргас приходил и внушал нам, что мы - залдары. Он свирепо смотрел, делал свои пассы и конце обычно спрашивал:

– Теперь вы залдары, так?

– Нет, - отвечал я.
– Но ты - осел.

– Что такое осел?
– спрашивал он.

– Ты, - говорил я ему.

Он оценивающе усмехался.

– Я надеюсь, осел - это большая персона в твоей стране?

– Да, многие из них занимают высокие посты.

– Но вы всего лишь залдары, - настаивал он.
– Я знаю, что вы сейчас мне лжете, - и уходил.

В тот день тюремщие, зайдя в камеру, сказал:

– Какие чудные залдары! Вы ведь залдары, не так ли? Или мои глаза обманывают меня?

– Возможно, твои обманывают тебя, - сказал я ему.
– Но мои меня - нет. Я знаю, что ты не залдар.

– Конечно, нет!
– сказал он.

– Тогда кто ты?
– поинтересовался я.

– Кто я? Я человек. Без всяких сомнений.

– С такой-то рожей? Так не бывает.

– А что не так с моим лицом?
– зло спросил он.

– Все.

Он вышел, хлопнул дверью и повернул огромный ключ в огромном замке почти язвительно.

– Зачем ты стараешься разозлить его?
– спросил Эро Шан.

– Наверное, потому что мне скучно. Когда я досаждаю им, предоставляется пусть незначительный, но хоть какой-то выход из скуки.

– Что такое осел?
– спросил он.
– Я знаю, что это должно быть что-то противное, иначе бы ты не называл бы так Моргаса.

– Наоборот, осел - это действительно отличный парень, просто замечательный парень. Создания с куда меньшим умом и сообразительностью используют его для... Как бы это сказать? Олицетворить? Да, наверное, олицетворения Глупости. Мне жаль, что я назвал Моргаса ослом. Я прошу прощения у всех ослов.

– Ты сам замечательный парень, - сказал Эро Шан.
– Ты настоящий осел.