Шрифт:
– Нет!
Фицроджер покачал головой и продолжал ожидать.
Имоджин хотелось немедленно послать его ко всем чертям. Пусть отправляется восвояси и забирает с собой всю свою солдатню…
– Да, – сказала она наконец.
У него в глазах появился удовлетворенный блеск. Фицроджер крепко прижал ее к себе, и она сквозь тонкую рубашку ощутила тепло его тела. Имоджин также уловила исходивший от него запах полевых трав и терпкого конского пота, и у нее закружилась голова и подкосились ноги, он же заботливо поддержал ее.
– Что вы делаете? – слабо протестовала Имоджин.
Фицроджер улыбнулся и сказал:
– Рыжик, я не собираюсь брать тебя силой, но поцеловать-то тебя можно?
– Нет, у нас просто династический брак, – пыталась остановить его Имоджин.
Он приподнял ее лицо за подбородок, в глазах у него плясали веселые чертики.
– Я бы тебя не выбрала, если бы ты не был моим самым сильным соседом, – твердо заметила девушка.
Фицроджер не обиделся.
– Тогда мы прекрасно подходим друг другу. Я бы никогда не согласился взять тебя, если бы ты не была владелицей огромного куска Англии.
Имоджин решила, что поцелуи были такими странными. Господи, какие глупости – просто губы касаются губ, и ей становится удивительно приятно, как будто она нежится в ванне с душистыми травами. Ощущение его тела рядом с собой, когда преградой между ними служит только ее тонкий шелк и ткань его рубашки, было так приятно, хотя и греховно. Но теперь это уже не грех…
Она обнаружила, что обхватила его руками, и решила, что сделала это, чтобы не упасть с постели.
Фицроджер поцеловал ее в кончик носа. Он выглядел совершенно другим. Моложе и теплее. Когда он шепнул ей, что они подходят друг другу, его голос звучал удивительно мягко и нежно.
Она опять вспомнила свои обиды и высоко подняла голову.
– Очень подходим друг другу: ты сильный, а я богата!
В ответ Фицроджер захохотал и отпустил ее.
– Рыжик, я продемонстрировал свою силу при штурме замка, почему бы и тебе не показать твое богатство?
Он опять нацелился на ее богатство, и Имоджин пришлось быстро остудить свои возникающие чувства. Он ничего не увидит, пока не будет подписан брачный контракт, где будет указано, что контроль над Каррисфордом останется в ее руках!
Фицроджер покачал головой.
– Рыжик, если ты станешь соперничать со мной при решении каких-либо важных проблем, ты обязательно проиграешь!
– Никогда не уступлю! Я Имоджин из Каррисфорда, а ты просто никто! Ты настоящее ничтожество!
– Если мы станем бороться, я выиграю, потому что ты Имоджин из Каррисфорда, а я до недавнего времени был никем! Я умею сражаться так, как тебе никогда и не снилось! Рыжик, ты не знаешь, как суров окружающий мир, и если ты будешь хорошей девочкой, я постараюсь, чтобы ты никогда этого не узнала!
Она не успела ему ответить, как его легкие шаги уже послышались на лестнице.
– Я ненавижу тебя. Ублюдок Фицроджер! – завопила она ему вслед. Шаги внезапно стихли. Имоджин застыла. Она никогда его так не называла. После жуткого момента продолжительной тишины Фицроджер стал снова спускаться вниз. Ублюдок не собирался давать ей сдачи. Она была этим немного разочарована.
Через некоторое время к ней пришел Ренальд де Лисл с пергаментом, чернилами и перьями.
– Для чего это все? – спросила Имоджин, насторожившись.
– Ваш брачный контракт. Тай сказал, что у вас много свободного времени и вы составите его.
Имоджин не могла поверить тому, что слышала.
– Фицроджер хочет, чтобы я включила в него то, что мне хочется?
– Видимо, так, – ответил Ренальд, ухмыляясь. – Я хотел бы, чтобы у меня были роскошные золотые волосы и синие глаза. Тогда я бы сразу же получил от него в подарок замок.
– Если вы выйдете за него замуж, – с кислым выражением на лице произнесла Имоджин.
– Правда. Вы сами укажите свои условия, маленький цветочек!
Когда он ушел, Имоджин стала думать, что бы ей написать.
Потом она перечислила все, о чем они договорились, правда, ни словом не упомянув о Ворбрике, и даже вписала пункт, в котором указывала, что Фицроджер станет наблюдать за тем, как она будет управлять Каррисфордом.
Глава 8
– Леди Имоджин! Вы слышали, что сюда вот-вот прибудет, король? – Круглое лицо Марты порозовело от возбуждения.