Удовольствие накатывало и отступало, с каждым новым приливом набирая силу и мощь. Тело сотрясалось на пике наслаждения. Я уже не могла с уверенностью определить, где земля, а где небо. Реальность растворилась. Захлебнулась в потоке первого в моей жизни оргазма.

Я очнулась от легкого прикосновения губ к губам. Еще не до конца придя в себя, впилась в них поцелуем. Атлант застонал, и я проглотила звук его желания. Его пальцы все еще поглаживали меня, и я вздрагивала от каждого касания.

То, что он сделал со мной, было прекрасно. Вот только он не планировал останавливаться. Я поняла это, когда он подтолкнул меня к кровати. Инстинкт подсказывал сопротивляться, и я уперлась ладонями атланту в грудь. Но мужчина был взвинчен до предела и не обратил внимания на протест.

Вот и все. Мы зашли за черту невозврата. Оттуда нет обратной дороги.

Как же вкусно она кончила. Выражение ее лица, стоны, сокращение мышц — все подхлестывало желание Феба. Он был на пределе всего: эмоций, ощущений, влечения. Настоящая бомба с часовым механизмом и обратный отсчет уже пошел. Еще немного и взрывом накроет обоих.

От напряжения кровь шумела в ушах. Ему необходимо кончить. И не с кем-нибудь, а именно с Златовлаской. Только тогда это сумасшествие прекратится. Он получит ее. Немедленно.

Феб повалил Злату на кровать и лег сверху. Теперь они были тесно прижаты друг к другу, и девушка без сомнений чувствовала его желание. Ее щеки окрасил румянец. Такой нежный и трогательный, что даже внутренний зверь, требующий самку, немного присмирел. Правда, ненадолго. Стоило ей дернуться под ним, и глаза снова застила красная пелена страсти.

Феб ничего не имел против долго и нежно, но только не в этот раз. Не с Златовлаской, не сейчас. Его буквально скручивало от желания скорее ворваться в нее. Трахать жестко и грубо, пока они оба не потеряют сознание от бессилия и множественных оргазмов. Ему необходимо сбить оскомину. Раз и навсегда поставить между ними точку. Это как с любимым десертом. Он нравится ровно до тех пор, пока под запретом. Но начни есть его до отвала каждый день и скоро будет воротить при его виде. Злата — тот самый десерт. И сегодня он наестся ей вдоволь.

Он проложил дорожку поцелуев до ее груди. Втянул в рот через ткань блузки горошину соска и слегка прикусил. Ее руки, упирающиеся ему в плечи, расслабились. Это походило на капитуляцию, но со Златовлаской ни в чем нельзя быть уверенным до конца. Поэтому Феб приподнял голову и заглянул ей в лицо. У девушки был такой вид, словно она решилась как минимум пожертвовать собой ради спасения планеты.

Показалось, она что-то хотела ему сказать, но передумала. Может, не нашла слов или поняла, что он все равно не услышит. Не в том он сейчас состоянии, чтобы болтать.

В другое время, с другой девушкой он бы задумался, что не так. Но под ним лежала Златовласка — морок, опутавший сознание. Рядом с ней он не мог думать, не мог анализировать ситуацию, все перекрывало бешеное желание ощутить, как мышцы ее влагалища сжимаются вокруг его члена. Страсть напрочь отключила разум.

Руки дрожали, когда Феб ухватился за пояс ее джинсов и рванул их вниз. Сразу с бельем. На коже девушки остались полосы — следы его пальцев. Таким нетерпеливым он не был даже в первый раз с женщиной. Не кончить бы раньше времени, просто увидев ее обнаженной.

Он так поторопился, что не заметил, какое на ней белье, а ведь обычно любит снимать обертку со своих конфет медленно, смакуя удовольствие. А тут сам себя не узнает. Все быстро, рвано. Когда он стал таким нетерпеливым? Хотя дело, конечно, не в нем, а в ней. Это девушка так на него влияет. Она как ртуть отравляет его своими парами: запахом, движениями, банальным присутствием.

Взгляд скользнул по стройным ногам от розовых пяток до тонких щиколоток, вокруг которых его пальцы легко сомкнутся в кольцо. Дальше вверх по голени мимо острых коленок до бедер и, наконец, замер на треугольнике лобка. Неприятно думать, сколько мужчин побывало между этих ног до него, но даже эта мысль не отрезвляла. Феб смотрел и не мог оторваться. И хотел. Раздвинуть эти ноги и ворваться в нее. Так хотел, что в глазах темнело от желания, а мозги превращались в кашу. Черт знает, когда он в последний раз был настолько твердым.

Он снова потянулся к девушке. Вклинился между ее ног коленом, заставляя открыться перед ним. Она вела себя странно: не сопротивлялась, но и не соглашалась. Как будто никак не могла принять решение. Но когда пальцы Феба, проникнув между складками половых губ, почувствовали ее влагу, он успокоился. Златовласка хочет его. Ее сок на его пальцах — лучшее тому доказательство. Остальное игра. Притворство, роль, от которой девушка не может отказаться в силу привычки.

Вдруг пришло осознание — это не он контролирует ситуацию, а она. Пока Феб сходит с ума от желания, она умудряется лицедействовать. Настолько хорошо, что на миг он поверил, будто она его не хочет.