Дрю молча сверлил стальным взглядом.

— И думаю, мы оба наговорили много того, чего на самом деле не имели в виду.

— Я сказал, что думал.

Она моргнула.

— Что?

— Это не работает.

— Нет, — покачала она головой и обхватила ладонью плечо. — Из-за одной ссоры брак не распадается.

— Ты с самого приезда ко мне несчастна.

Ханна пожала плечами.

— Это новое место, и мне нужно время привыкнуть. Кроме того, мы раньше ни с кем не жили. Для нас обоих это в новинку.

— Ханна, — начал Дрю, беря ее за руку.

— Я люблю тебя, — выпалила она. У него расширились глаза и засветились эмоциями, которые она не смогла понять. Потом Дрю зажмурился, и она ничего не смогла увидеть. — И я думаю...

— Я аннулирую наш брак. Вечером пришлю тебе документы.

У нее приоткрылся рот от потрясения:

— А как же пять лет?

— Ханна, мы не продержались и пяти недель. Я не собираюсь... — его челюсть дернулась. — Когда я нуждался в тебе, ты помогла, и я буду вечно тебе за это благодарен.

«Пожалуйста, не говори, что заплатишь мне. Прошу, не обесценивай все, что у нас было».

— Но я не хочу ничего аннулировать.

— Дело сделано. Как только все будет улажено, ты больше не услышишь обо мне, — решительно заявил он.

— А как же свадьба? — спросила она, чувствуя головокружение. Это все дурной сон. Кошмарное повторение утра, только гораздо хуже. Утренняя ссора, помноженная на миллион.

— Ее отменили. А теперь, прости, мне нужно позаботиться об отце.

Не проронив больше ни слова, Дрю вышел из комнаты, и все что оставалось Ханне — это смотреть ему вслед.

Две недели спустя

Ханна с головой ушла в подготовку «Волшебных дюн» к зиме: скребла, мыла, полировала, складывала и драпировала столько раз, что сбилась со счета. Потом повторяла процедуру на следующий день и так недели напролет, пока не падала в изнеможении в свою одинокую кровать.

Но это помогло занять мысли. А сотрудники своими шуточками о новом шефе поднимали настроение. Несмотря ни на что, подаренный Дрю курорт оказался самым лучшим в ее жизни событием.

И казалось, персонал разделяет ее чувства. Их опасения о захвате власти чужаком полностью развеялись.

Она провела рукой по лбу, вытирая пот. Это последний день. Завтра ей останется пройтись по курорту с бабушкой и дедушкой, чтобы все проверить.

Однако она не представляла, чем займется, когда все переделает. Закрытый курорт с отличным персоналом, как правило, не нуждается в дополнительной заботе.

— Ханна, — позвала бабушка, когда они встретились в центральном фойе. – Ты не хочешь поработать в студии Лауры на следующей неделе? Ей нужна помощь с летним лагерем.

Первая искренняя улыбка за эти дни тронула уголки губ Ханны.

— Та же группа, что и в прошлом году?

Бабушка кивнула:

— Да, только на год старше.

— Передай Лауре, я согласна. Хотя если подумать, я сама ей вечером позвоню, — выпалила Ханна, предвкушая заняться тем, что не станет напоминать ей о Дрю. Художественный лагерь намного лучше, чем хандрить дома в одиночку.

— Рада видеть, что ты не теряешь боевой дух в отсутствие Дрю. — Бабуля нежно сжала ее руку. — Семейная жизнь — нелегкое бремя.

Ханна залилась краской. Она не рассказала бабуле с дедулей о расторжении брака.

— Ты же знаешь, он находится с отцом, пока Уильям не поправится.

— Знаю. Он хороший мальчик, но вы же молодожены. Это нелегко.

Ханна слабо улыбнулась:

— Да, совсем не просто.

— Почему ты по-прежнему здесь? — спросил Уильям, глядя на Дрю поверх утренней газеты. — У меня есть медсестра.

Дрю бросил на него злобный взгляд.

— Потому что ты вчера грохнулся в душе.

— Небольшое головокружение.

Головокружения – это еще тот гемор.

— Ты не послушал медсестру. Поручни установили тебе для помощи, — напомнил Дрю. — Упрямый засранец.

Отец сложил газету, не переставая хмуриться.

— И это я упрямый? Насколько помню, это не я отвернулся от лучшего, что было в моей жизни.

Конечно, отец узнал, что сделал Дрю, но вместо угроз заявил, будто разочарован тем, что не увидится с Ханной. Обошлось без лекций. Угроз распродать компанию.