– Так Бечтаеву было выгодно оказаться застреленным?

– Возвращаешься к тому, что мы уже прошли?
– чуть насмешливо осведомился Игорь.

– Хочу ещё раз проверить все варианты.

– Бечтаеву было выгодно оказаться застреленным только в том случае, если бы милиция сразу обнаружила его труп, - заметил Игорь.

– Но тут Курослепов некстати вмешался, разве не так?
– возразил Андрей.
– Как по-твоему, раз Яманов работал под Бечтаевым, мог он участвовать в организации оргий Курослепова?

– Вряд ли. Слишком мелкой швалью был Яманов, да и эти, вышедшие из подростковых банд, слишком часто бывают несдержанны на язык. Любят похвастаться, какие крупные люди пользуются их услугами. Так сказать, комплекс волчонка, который слишком долго ждал, когда его признают взрослым волком. Сам Бечтаев был не настолько дураком, чтобы посвящать его во что-то слишком стремное. А уж Моховых точно отсеял бы Яманова.

– Но ведь Яманов мог что-то узнать? Начать шантажировать, стать опасным?

– Помнишь старую присказку, что очень трудно искать черную кошку в темной комнате, особенно когда этой кошки там нет?
– усмехнулся Игорь. Впрочем, давай, выполняй свою работу "адвоката дьявола".

Игорь часто называл Андрея "адвокатом дьявола" - имея в виду одно из правил римской католической церкви: когда решается вопрос об очередной канонизации, назначается человек, именуемый "адвокатом дьявола". Он должен тщательно изучить всю биографию кандидата в святые, собрать весь "негатив" и "компромат", который удастся отыскать, и на слушании дела изо всех сил добиваться, чтобы кандидату было отказано в канонизации. Так, по мнению церкви, обеспечивается полная беспристрастность и объективность, необходимые для принятия правильного решения. Игорь поощрял Андрея, с его умом бывшего шахматиста-перворазрядника, на сомнения и придирки. Эти сомнения нередко позволяли разглядеть то, что иначе проскользнуло бы незамеченным. И вообще не давали "попасть в чужую колею глубокую".

– Ты сможешь порасспрашивать следователей?
– спросил Андрей.

– Разумеется. Что ещё тебя смущает?

– Этот чеченец. Почему Богомол дала наводку именно на него?

– Потому что знала наверняка о его причастности к той мафии, которая контролирует проституцию.

– Но она подчеркнула, что, по её мнению, он не был похож на человека из преступного мира.

Игорь только рассмеялся.

– Мафиози бывают порой очень благообразны.

– И все-таки я бы его проверил.

– Пусть Повар проверяет!
– отмахнулся Игорь.
– Нас это не касается. В конце концов, нам за это не платят.

– Да, насчет Повара... Если мы догадались, что надо искать гинеколога Коревой, то Повар сообразит это ещё быстрее нас. Неужели он не опередит Богомола, при его-то возможностях?

– Если не опередит - значит, Богомолу дано "добро" на устранение этого гинеколога, - спокойно заметил Игорь.

– К тому все идет...
– проговорил Андрей.
– Но зачем? Ведь этот гинеколог - бесценный свидетель. Только он может подтвердить Курослепову, что Корева его надувала.

– Так, может, Повару вовсе не нужно, чтобы Курослепов об этом знал, пожал плечами Игорь.

– Тогда я просто не понимаю, что нужно Повару!

– Сила Повара в том, что этого никто не понимает... пока не оказывается слишком поздно!
– хмыкнул Игорь.
– Будем считать, что это само прояснится в ближайшие дни. Что ещё тебя смущает?

– Садовник, - сказал Андрей.

– То есть?

– Для того, чтобы успешно разводить такие цветы, надо иметь садовника высшего класса, специалиста по орхидеям. Почему мы ни разу не встретили этого садовника? Почему Курослепов о нем не упоминал и не предложил нам с ним встретиться - ведь садовник мог бы многое рассказать об оранжереях: когда он в них работает, когда они остаются без присмотра... В силу обстоятельств, мы сразу же кинулись по следу "неизвестного", забыв обо всем. Но, в более спокойной обстановке, разве мы не начали бы с дотошных расспросов садовника?

Игорь задумался.

– С одной стороны, в этом нет ничего страшного. И в наших книгах не раз упоминается, что самые страстные любители орхидей обходились без садовников, самостоятельно холя и лелея свои обожаемые цветы - даже богатейшие люди мира. Курослепов достаточно смыслит в орхидеях и достаточно ими увлечен, чтобы обходиться без дополнительной прислуги. Но, с другой стороны... Ведь кто-то должен ухаживать за орхидеями, когда Курослепов, например, в отъезде - и абы кому такое дело не поручишь. Почему Курослепов ни словом не упомянул о таком помощнике? Скорей всего, потому что этот человек появляется редко, и вообще фигура слишком второстепенная, чтобы о ней сразу вспомнили в поднявшейся суете. Однако, ты прав, спросить стоит. И, если через два дня орхидеи не появятся, то продолжить поиски продолжить с разговора с садовником. Кстати, таких садовников, которые ухаживают за орхидеями в отсутствие владельцев, называют "няньками". "Нянька" может знать или припомнить что-нибудь ценное. А почему ты вдруг подумал о садовнике?

– Не вдруг, - ответил Андрей.
– Ведь и в нашей специальной литературе описано, что для некоторых нежных видов орхидей режим комнатной оранжереи предпочтительнее режима большой оранжереи, особенно в нашем северном климате, и что известны случаи, когда энтузиасты со скромным доходом добивались в своих малогабаритных квартирках большего, чем богатые владельцы крупных оранжерей, оборудованных по последнему слову техники... И там же приводилось несколько случаев, в разных странах, когда такие скромные любители задешево продавали результаты своей работы - чтобы заняться новыми экспериментами или ради разрешения работать в крупной оранжерее с особо редкими экземплярами... Для того, чтобы вырастить редчайшую орхидею, надо не просто все знать об этих цветах, надо их чувствовать. А Курослепов, согласись, не из тех, кто способен чувствовать цветы. Но при этом он очень тщеславен. Если все его роскошные достижения результат чужого труда, то, конечно, он будет это тщательно скрывать. И даже возникни у него подозрения, что садовник причастен к ограблению, он ни словом нам об этом не обмолвится - потому что тогда мы узнаем, что всеми своими успехами он обязан какому-то никчемному чудаку, и, при его самолюбии, это будет для него больнее любого ограбления. Ведь украденное можно восстановить, а репутацию не восстановишь... Если существует такой садовник, то для Курослепова самая стыдная тайна - он, а не девочки...
– с кривой улыбкой заключил Андрей.