– И все это ты выводишь из...
– протянул Игорь.

– Из того, что Курослепов слишком тщательно молчит о своих помощниках, хотя они у него должны быть, - кивнул Андрей.
– И в первую очередь детективам следовало бы говорить с ними... Вот та мелкая неувязочка, которая меня смущала. Есть и ещё кое-что...

– Да?
– совсем заинтересованно спросил Игорь.

Андрей только собирался объяснить, как зазвонил телефон.

– Да?
– сказал Игорь, взяв трубку.
– Да, слушаю, Григорий Ильич... Да, разумеется... Понял... Тут есть одна проблема... Ах, вы знаете? Ну, да, конечно, простите... Да, все сделаем, не волнуйтесь, - он аккуратно, двумя пальцами, положил трубку и потер ухо - словно трубка обожгла ему и ухо и ладонь за время этого короткого разговора.

– Чего хочет Повар?
– несколько встревожено спросил Андрей.

– Значит, так, - сумрачно проговорил Игорь.
– Его "маленькая стариковская просьба", как ты понимаешь. Вручить нашу копию видеокассеты Курослепову. Сказать ему, что эту копию убийца оставил на теле Коревой - и что ты прибрал её к рукам до приезда милиции. Намекнуть про гинеколога Коревой, повернув так, что ко всем безобразиям, от ограбления оранжереи до тайной видеосъемки может быть причастен он.

– То есть, сдать гинеколога Курослепову?
– осведомился Андрей.
– С тем, чтобы под этим соусом вернуть Курослепову его орхидеи, так?

– Выходит, так... И вот что самое главное: гинеколог должен попасть в руки Курослепова живым и невредимым. Если он погибнет до того, как Курослепов, с нашей помощью, его схватит, Повар со всех спустит шкуру - и с нас, и с Богомола. Признаться, судьба Богомола волнует меня намного меньше нашей. Но наша - висит на волоске!..

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

– Подожди, - ошарашено сказал Андрей.
– Откуда Повар знает, что Богомол собирается убить гинеколога? И почему, в таком случае, он сам её не остановит - ведь для него это так просто, он наверняка уже знает его имя, адрес и место работы?..

– Все вопросы - потом, - отмахнулся Игорь.
– А сейчас подумай, как ты можешь срочно связаться со своей дорогой красавицей - пока она не натворила непоправимых бед?

– Если она сейчас дома, то её телефон у меня, естественно, есть, сказал Андрей.
– Есть и номер мобильного - если он не изменился за это время...

– Звони!
– Игорь пододвинул к нему аппарат и поглядел на часы.
– Черт! Уже три часа дня. Как бы мы не опоздали, при скорости нашей красотки...

– Не опоздаем, - заверил Андрей.
– Она действует быстро, но сперва все продумав. Горячку не порет. До сегодняшней ночи этот "штопальщик" не погибнет. Ведь ей надо не только заманить его в ловушку, но и как следует допросить перед тем, как убить.

Он набрал номер квартиры на "Киевской". Телефон не отвечал. Тогда он сразу перезвонил по мобильному.

– Алло, - сказал глубокий и мелодичный голос Людмилы.

– Это я. Ты выследила, кого хотела?
– без предисловий спросил Андрей.

– Да, - безмятежно ответила она.
– Сейчас я сижу в приемной у Кибирева Владимира Михайловича, врача-гинеколога.

– Ты можешь сейчас говорить?

– Да. Я совершенно одна. В особой приемной для "знатных пациенток". Сижу, листаю журнальчик. Мое кресло - напротив двери, у противоположной стены, а в двери - витражное стекло, так что я сразу замечу, если кто-нибудь подойдет.

– Ты ждешь приема?

– Я уже была у него на приеме. Могу сообщить, что с женской точки зрения я абсолютно здорова. Уже можно сказать, что эрозии, на которую я пожаловалась, нет. Но кой-какие анализы я на всякий случай сдала. Сейчас он лично принесет мне результаты анализов, когда они будут готовы, а потом его рабочий день кончается и мы поедем обедать в хороший ресторан. Как видишь, даже ко всему привычные гинекологи начинают пускать слюни, увидев меня, она говорила с обычной суховатой иронией.
– А в чем дело?

– Если с ним что-нибудь стрясется до того, как мы сдадим его Курослепову, Повар оторвет нам головы.

– "Нам" - в смысле тебе и твоему партнеру?

– "Нам" - в смысле всем нам. Тебе тоже.

– Хорошо. Я это учту.

– В какой ресторан вы поедете?

– Давай условимся, - предложила она.

– Что-нибудь в Киевском направлении...

– Гм... "Европейский" на Краснопресненской набережной, а? Это уже фактически в самом центре - но все-таки в той стороне.

– Хорошо. Держи его там до победного.

– Не беспокойся. Ты там будешь?

– Могу быть, за одним из соседних столиков...

– Вот и хорошо. Если нашего клиента будут вдруг уводить не те люди, которых ты знаешь, ты подашь мне знак. Сколько времени надо?

– До Баковки и обратно. Но в Баковке ещё предстоит серьезный разговор.

– Скажем, часа три. Ну, это нормально. Мы можем пробыть в ресторане до семи и даже дольше. Только пусть глупостей не наделают. Я тут должна быть ни при чем, поэтому мне тоже должны угрожать и велеть молчать, если жизнь дорога...