Я бежала изо всех сил, коротким путем, парками, огородами, перепрыгивая (не всегда успешно) через лужи и перемахнув через пару заборов. Задыхалась, прижимала руку к болящему боку, ненадолго переходила на быстрый шаг и, едва только начинало открываться второе дыхание, снова бежала так быстро, как только могла. К тому моменту, когда я достигла одной из калиток, ведущих на территорию дворца, вид у меня был еще тот: юбка замызгана, как никогда, про обувь и вовсе лучше промолчать, волосы вконец растрепаны, щеки горят. Однако стражник, сразу же меня узнавший, пропустил без проблем и, главное, лишних вопросов. У самого входа во дворец, которым обычно пользовались слуги, мне повстречалась Хелен, портниха, шившая для всего двора и страстно любившая поговорить.

– Золушка! Что ты здесь делаешь, разве у тебя сегодня не выходной? Ох, мне бы выходной, я бы сейчас была так далеко отсюда! А что это ты в таком виде? Ты слышала последние новости? – доверительно прошептала она. И, не дожидаясь, пока я мотну головой, сообщила: – Нашлась девушка, с которой принц танцевал на балу! Помнишь эту историю?

– Она уже здесь? – спросила я, почувствовав, как внутри все похолодело. Конечно, и так было ясно, что они попадут во дворец раньше, и я ничего не смогу изменить, но надежда, как говорят, умирает последней…

– Да, в том же зале, где проходил бал, – ответила Хелен, удивленная моей осведомленностью.

– Ее уже приняли?

– Принимают как раз сейчас. Там все – и король, и королева, и принц. А меня как раз отослали с поручением, представляешь, как обидно?

В другой раз я бы непременно ей посочувствовала, но сегодня мне было не до того. Не сказав больше ни слова, только как-то неопределенно махнув головой (надеюсь, это можно было расценить как вежливое прощание), я бросилась бежать через холл и вверх по ступенькам, свернула налево в широкий коридор и прошмыгнула в незаметную низкую дверь. Оттуда я побежала дальше, петляя по хорошо знакомым темным коридорам, пока, наконец, совсем тяжело дыша, не остановилась в небольшой нише возле длинной узкой щели, к которой сразу же без зазрений совести и прильнула.

Стела была уже там, в белом платье и вуали; насколько я могла видеть, ее облик по-прежнему ничем не отличался от облика неизвестной гостьи. Принц галантно держал ее под руку, и они вместе прохаживались по залу; от этого зрелища мне стало так тоскливо, что захотелось не то крушить все вокруг, не то забиться куда-нибудь в уголок и разреветься. Последнее было более реализуемо, но, впрочем, пока подождем.

Король и королева восседали на своих тронах и никак не вмешивались в ход событий, якобы полностью поглощенные делами, обсуждаемыми с несколькими придворными. Тем не менее, их взгляды то и дело устремлялись в сторону сына. Впрочем, то же самое можно было сказать обо всех, кто находился сейчас в зале.

Между тем принц постепенно подвел Стелу совсем близко к той части стены, за которой я притаилась, и мне стал отчетливо слышен их разговор.

– Почему же вы так быстро убежали в тот вечер? – спросил принц.

– Дело в том, ваше высочество, что я обещала матушке непременно возвратиться домой к часу ночи. Мне необходимо было бежать, чтобы успеть вовремя. Я всегда выполняю свои обещания. – Она кокетливо потупила взор.

– Вот как? – Брови принца поползли вверх. – Надеюсь, сегодня матушка не велела вам возвратиться домой пораньше?

– О нет, принц, сегодня я вольна полностью распоряжаться своим временем.

– Это радует.

Принц взял два бокала с подноса, который держал приблизившийся к ним лакей, вручил один из них даме, и они слегка пригубили красное вино.

– В прошлый раз мне казалось, что у вас серые глаза, – заметил он как бы невзначай. – А сейчас они голубые.

Стела заговорила не сразу; должно быть, в эти мгновения она лихорадочно искала, что бы ответить, но непосвященному ее замешательство, вероятнее всего, заметно не было.

– Мои глаза иногда меняют цвет, – произнесла она, наконец. – Это зависит от одежды, которую я ношу.

– Вот как, – кивнул принц, вроде бы вполне убежденный этим доводом. И лишь несколько мгновений спустя, когда Стела расслабилась и сделала еще один глоток, невозмутимо добавил: – Но ведь сегодня вы одеты точно так же, как тогда.

При этих словах он поднял взгляд, и я вздрогнула: мне показалось, что он смотрит прямо на меня. Глубокий вдох и медленный выдох помог мне успокоиться. Не мог он видеть меня через эту щель, тем более что он даже не подозревает о ее существовании. Вот так всякий раз, как я пользуюсь подобными способами наблюдения: мне непременно кажется, будто кто-то видит меня с той стороны. Один мой знакомый лекарь (не тот, который лечит всех травкой-семянкой, а другой) говорит, что это называется «паранойя».

– Разве? – смешалась Стела. – Ах, да. Но… дело в том, что… сейчас свет падает иначе. А это тоже очень важно, – добавила она, подкрепляя свои слова многозначительным кивком.

– Понимаю, – согласился принц. – Но ваш голос. Он тоже как будто немного изменился.

– А это… это я сегодня слишком много кричала на слуг и слегка его сорвала, – принялась импровизировать Стела. – Вы знаете, они в последнее время совершенно распустились.

– Понимаю, это иногда случается, – кивнул принц. – Однако вам следует поберечь себя. Не стоит из-за подобных пустяков подвергать опасности свое драгоценное здоровье.