– Возможно, меня это заинтересует.

– Есть еще один пункт, который может ослабить твой интерес.

– Какой?
– спросил Лаклан, изучая его.

– У нас также будут сабмиссивы мужского пола, - ответил Кингсли, зная, что большинству натуралов будет некомфортно наблюдать, как двое мужчин занимаются извращениями.
– Мужчины-сабмиссивы с женщинами или мужчинами доминантами. Им так же потребуется наблюдатель, защитник. Это тебя беспокоит?

– Я защищаю любого, кто нуждается в защите. Я в этом гребаном городе в десяти тысячах миль от дома, потому что моя сестра вышла замуж за самого большого придурка в мире. И не уеду до тех пор, пока не увезу ее с собой в Сидней.

– Познакомь меня с ней. У меня есть способ заставлять женщин бросить своих мужей.

Парень покачал головой и рассмеялся. Смех превратил его выражение от каменно-подозрительного в мальчишеско-задорное.

– Возможно я позвоню твоему секретарю. Возможно, нет. Я мог бы выследить этого мудака с рупором и запихнуть тот ему в глотку.

– Тогда это может подтолкнуть тебя работать на меня, - ответил Кингсли.
– Этот мудак с рупором? Я покупаю у него здание, чтобы превратить его в свой клуб. Нравится ему это или нет. И гарантирую, ему не нравится.

– У меня к тебе только один вопрос.

– Задавай, - ответил Кингсли.

– Когда мне начинать?

Кингсли пожал руку Лаклану и нашел таксофон.

– У тебя есть под рукой твой планшет?
– спросил Кингсли Сэм, когда та ответила.

– Так точно, капитан? Кто у нас?

Он ввел ее в курс дела.

– Ты нашел вышибалу в клинике абортов?
– спросила Сэм.

– Он очень милый.

– Кстати, о милых, тебе сообщение.

– Что там?

– Госпожа Фелиция дома. И тебя вызывали.

Глава 30

Кингсли покинул город в час дня и прибыл к Фелиции около двух. Она дала ему его собственный ключ, и он воспользовался им, чтобы войти через дверь патио, как она приказала ему.

Здесь, в Бедфорде, у Фелиции было идеальное убежище от городской суеты - классический коттедж в Новой Англии. Через боковую дверь он вошел в столовую, небольшую интимную обстановку со столиком на двоих и канделябром в центре. В первую ночь, проведенной с ней, он занялся с ней любовью на этом столе, а после она облила его свечным воском в знак благодарности. Но, очевидно, сегодня они не будут ужинать. Он запер за собой дверь. На столе он обнаружил коробку с белой карточкой сверху. На карточке было написано два слова: «Надень меня».

В коробке Кингсли нашел черную шелковую повязку на глаза. Сегодня Фелиция была в настроении поиграть в игры.

Он завязал повязку и стал ждать. Он не собирался делать ни шагу дальше без инструкций. К счастью, ему не пришлось долго ждать.

– Тебе идет, - Голос Фелиции с изящным акцентом донесся справа, откуда открывался дверной проем в коридор.
– Тебе следует почаще надевать повязку на глаза.

– Так мне будет труднее найти дорогу к вам.

– Сегодня тебе не нужны глаза. Только уши. Повернись на звук моего голоса.

Кингсли повернулся направо.

– Хорошо, - ответила она.
– Теперь два шага вперед.

Он уверенно сделал два шага, зная ее дом так же хорошо, как и свой собственный.

– В какую игру мы играем?
– спросил он, зная, что находится рядом с ней, потому что чувствовал жар ее тела, смешанный с ароматом ее духов.

– Игра, в которой я завязываю тебе глаза и заставляю делать все, что я скажу.

– Хорошая игра, - ответил он.
– Каков мой первый приказ?

– Поцелуй, - ответила она. Он почувствовал ее губы на своих губах и поцеловал ее с бесстыдным голодом. Ее губы были сладкими и теплыми, и ему пришлось потянуться к ее телу. Прежде чем он успел прикоснуться к ней, она отстранилась.
– Я сказала поцелуй. Я не говорила "трогать".

– Я передумал. Ужасная игра.

– Рада, что тебе нравится. А теперь...
– Ее голос стал тише, и он услышал, как она отходит от него.
– На четвереньки. Ползи ко мне.

Его гордость взбунтовалась при этом приказе, но эрекция тут же поддалась. Он опустился на колени и пополз в направлении голоса Фелиции. Он быстро добрался к ней.

– Госпожа?
– спросил он.

– Целуй снова.

Он начал подниматься, но ощутил руку Фелиции на своей голове. Она погладила его по волосам, щеке и губам.

– Не в губы.

Кингсли остановился на достаточно длительное время, чтобы дать ей понять, с какой неохотой он выполняет ее приказы. Он протянул руку, пока не нащупал ее босую ногу, ее босые пальчики. Он запечатлел поцелуй на каждой ее ступне.

– Лодыжки, - приказала она. Он поцеловал лодыжки.

– Икры, - сказала она. Он поцеловал икры.

Колени. Бедра. Живот. Госпожа Фелиция очевидно была обнажена, и он не жаловался. Груди. Соски. Шея. Он уже был болезненно твердым. Левое плечо. Правое плечо. Левое запястье. Правое запястье. Если она не позволит ему трахнуть ее в ближайшее время, он за себя не отвечает.