– У твоих рубашек есть принципы?
– Сэм застегнула три средние пуговицы.

– Ты ничего не знаешь о мужчинах, поэтому позволь поделиться с тобой небольшим секретом, - сказал он, становясь перед ней.
– Когда женщина носит одну из наших рубашек, которую мы носили, в которой жили, она словно говорит: «Он – мой».

– И это плохо?

– Это очень хорошо при правильных условиях. Но ты носишь мою рубашку и спишь в ней, и оставляешь ее себе - это равносильно тому, если я кончу тебе на спину. Это как пометить свою территорию. Ты считаешь меня своей собственностью?

Сэм посмотрела на него, и он увидел удивление в ее глазах.

– Нет, - ответила она.
– Конечно, нет. Ты мой работодатель, Капитан, - отсалютовала ему Сэм.

Кингсли поднял руки и расстегнул рубашку.

– Я знаю, что не привлекаю тебя, - сказал он, снимая с нее рубашку и натягивая ее обратно.
– Но меня влечет к тебе, и я делаю все возможное, чтобы не думать о тебе в таком ключе. То, что ты носишь мою рубашку, мне не помогает.

– Прости, - прошептала она.
– Я не... Честно, я даже не думала об этом.

– Все хорошо. Никакого ущерба не нанесено.

Кингсли посмотрел на часы в примерочной и вздохнул.

– Все хорошо?
– спросила Сэм.

– Я должен идти, - ответил он.
– Я опаздываю.

– Куда направляешься?

– Никуда.

– Как можно опаздывать в никуда?

– Сэм, пожалуйста. Сейчас я не в настроении.

– Кинг? Что происходит?
– спросила она и с беспокойством посмотрела на него.
– Поговори со мной.

Кингсли молчал и взвешивал стоимость и пользу посвящения Сэм. Если он не расскажет ей, она продолжит волноваться, не зная причины. Если он расскажет ей, у нее будет повод для беспокойства. В любом случае, она будет волноваться. Нет смысла скрывать.

– У меня назначен прием, - ответил он.
– Я сдал кое-какие тесты и должен получить результаты.

– Тесты? Какие тесты?

– Такого рода тесты приходится проходить двадцативосьмилетнему мужчине, переспавшему с половиной Европы.

– О, черт. Такого рода тесты. Жаль, что я не могу сопереживать, но единственная болезнь лесбиянок от секса, это спазм челюсти.

Кингсли усмехнулся. Боже, ей отлично удавалось его рассмешить.

– Все хорошо. Я думал о них, не переставая, две недели, так что, несмотря ни на что, по крайней мере, теперь буду знать.

– Мы узнаем. Я пойду с тобой.

– Тебе не обязательно идти со мной.

– Я не обязана, - ответила она.
– Но хочу. И ты этого хочешь. Никто не хочет проходить это дерьмо в одиночку. Даже ты.

– Ты слишком хороша для меня, - сказал он, беря ее за руку и целуя тыльную сторону запястья.

– Прекрати увиливать.

– Я не увиливаю. Я флиртую.

– Ты мужчина, флиртующий с лесбиянкой. Это и значит увиливать. Это не сработает. На моих брюках замок, а ключ я выбросила.

Он посмотрел вниз.

– Я не вижу замка.

– Замок невидимый.

– Я найму невидимого слесаря.

– Занесу его в список. А сейчас, пошли. Какими бы ни были новости, лучше покончить с этим.

– Если новости плохие, я бы предпочел отложить их в долгий ящик.

– Тогда, полагаю, ты не захочешь узнавать эти плохие новости?
– Она достала листок бумаги из кармана жакета.

– Что это?

– Счет от синьора Витале.

Взяв чек и посмотрев на итоговую сумму, Кингсли присвистнул.

– Хорошо, что я богат.

– Как капитан французского иностранного легиона смог разбогатеть?

– На комплексе вины, - ответил Кингсли.

– На этом можно зарабатывать?
– спросила Сэм.

– Как оказалось.

– Как мне присоединиться?

– Слышала когда-нибудь выражение «если женишься на деньгах, жди, что придется зарабатывать\отрабатывать каждый пенни»?

– Ты женился на деньгах?

– Моя сестра. Но она умерла, и теперь я богат. Забавно, как устроен мир.

– Да, - ответила Сэм без иронии.
– Обхохочешься.

Они приехали в клинику, и Сэм вышла их машины первой. Она придержала дверь для него и протянула в машину руку.

– Прими ее, - сказала она, взмахивая рукой. Он взял ее за руку и выдохнул.
– Я снова чувствую себя рыцарем.

– Сегодня я не на каблуках.

– Да, но мне нужно было оправдание.

– Оправдание для чего?

Сэм переплела свои пальцы с его.

– Чтобы держать тебя за руку.

Глава 20