— И отец умер? — уточнила Уна.

— Да, — просто и страшно ответил Гаррет. — Он умер. Он стал просто кувшином, откуда можно было черпать дар…

— И ты его вычерпал?

— Нет, — прошептал Гаррет. — Это не я! Я не трогал его! Пока он был с даром, он еще напоминал живого… Ходил, говорил… и казалось, что все как прежде, ничего не изменилось… Его пил Корнелиус. Приходил тайком и выпивал его дар. А мне угрожал, что расскажет всем, что я натворил. И я помолчал.

— Трус! Трус! Изменилось все, — резко выкрикнул Демьен, — ты все изменил! Сам!

— Я знаю, — горько ответил Гаррет, поднимая заплаканное лицо. Его мутные глаза были пусты и печальны. — Уна… ты, только ты можешь… убрать меня. Прочти… прочти отречение. Отреки меня от семьи. И я уйду.

По лицу Уны промелькнула мучительная судорога, она отрицательно кивнула головой.

— Убить? — произнесла она жестко. — Нет. Я тут не для этого. Я предлагаю тебе иной выход. Я принесу свой и твой дар в жертву Вседвери. И она вернет тебя, прежнего. Уберет скверну из твоей крови. За этим я здесь. Ради этого совершила много сумасшедших поступков. Ты больше не будешь некромагом. Согласен?

На грязном лице Гаррета промелькнуло нечеловеческое облегчение, он вдруг понял, что и такого — преступного, ужасного, — его хотят спасти.

— Я согласен! — выкрикнул он, прижимая руки к груди. — Согласен! Я заслужу прощение! Я правда!..

— Почему ты сидишь на цепи и где Джон? — тихо спросила Уна.

— Корнелиус посадил меня на цепь, потому что я не хотел… не хотел пить дар отца. Корнелиус грязно ругался и обвинял меня в предательстве, в том, что он мне доверился, а я оказался таким же неблагодарным, как и все… Он хотел, чтобы я прочел ритуал и над Джоном, но я отказался. А без этого дар Джона не добыть: он надежно опечатан техномагической печатью.

— Так где Джон? — снова произнесла Уна изо всех сил себя удерживая от того, чтобы перепрыгнуть опасную черту и вцепиться в брата — негодяя, труса, маленького слабого слюнтяя! — и надавать ему пощечин, вымещая на нем свое горе и боль.

— В подвале, — тихо выдохнул Гаррет. В его мутных глазах мелькнул страх, когда он увидел, что Дерек отступил, словно уже собрался бежать на выручку другому близнецу. — Не уходите, постойте! Не покидайте меня! Я есть хочу, — стыдливо прошептал он и снов расплакался совсем как ребенок. — Корнелиус морит меня голодом…

— Вот тебе твои некромаги, — грубо сказал Демьен. — Но ты хорошо наказан. Думаю, и прощения заслуживаешь, если не притворяешься.

Уна еще раз глянула в зеркальце, и увидела там всего лишь рыдающего изможденного мальчишку.

— Не притворяется, — тихо сказала она. — Помоги ему освободиться, Дерек!

Тот молча направил пантеру Аргента через заветную черту, и черные дымные тени накинулись на блестящего драгоценными боками зверя. Вой, хищное рычание, удары когтистыми лапами — и жалкая кучка сухих костей упала на пол, а вход в комнату был свободен.

— Дайте-ка я влеплю этому дураку пару затрещин! — крикнул Демьен, пока Дерек сооружал подходящий к кандалам Гаррета ключ. — Я сошлю тебя в монастырь, и ты там прослужишь лет десять клириком. Вот тебе мое королевское слово!

— Королевское? — переспросил ошарашенно Гаррет, потирая освобожденную ногу.

— Это Его Высочество Алый Принц, — пояснила Уна. — И если он так сказал… значит, ты должен будешь подчиниться. Лучше десять лет в служении и разлуке, чем…

— Я велю отлить ему самый большой самострел, — кровожадно пообещал Демьен, — в пуд весом. И ты будешь его всюду таскать на спине и отбиваться от нечисти с его помощью.

Она подала руку брату и помогла ему подняться с кровати.

— Ну, идем в подвал? — произнес Дерек. — Джон может быть еще жив. Печать крепко защищает его от некромага, и снять ее ни одному Корнелиусу не под силу!

Впереди себя Дерек снова послал пантеру. Похоже, ему ужасно понравилось пользоваться оружием Аргента. Он был словно мальчишка, впервые вынувший меч отца из ножен, любовался его клинком и примерялся, как им рубить врагов. Пантера по его команде осматривала коридоры, совала свой нос в каждую комнатку, в кладовки, а Дерек все находил для нее все новые задания.

— Классный зверь! — произнес он с восторгом. — Разбогатею — сделаю себе такого же.

— Давай она прекратит бегать кругами, — опасливо озираясь, попросил Демьен. — А будет держаться около нас. А то тревожно все же.

И он тревожился не зря.

Прямо перед ними, с лестницы, ведущей из подвала, поднялась темная фигура, с ног до головы закутанная в плащ. Неизвестный откинул с лица капюшон, и на студентов глянули глубокие зеленые глаза, так похожие на глаза Корнелии. Молодой человек с тонкими чертами лица и золотыми волосами, но с недоброй усмешкой, преградил им путь.