Глаза предательски защипало. Боль в груди, нараставшая постепенно, исподволь, вдруг усилилась — Катя опустила голову на руки и заплакала. Это были те самые редкие, тяжелые слезы, которые никому и никогда не приносили облегчение: душа выдавливала их, словно яд из раны, которая и не думала рубцеваться.

— Новый год иногда бывает грустным, — сказал Эльдар. Он неслышно вошел на кухню, погладил Катю по голове, и этот простой, ни к чему не обязывающий и вряд ли что-то значащий жест заставил Катю зарыдать еще горше. Она была вдали от дома, от родных и друзей, ее жизнь не стоила и ломаного гроша, она утратила себя и превратилась в чудовище, которое удерживают от зла лишь путы — Катя плакала, испытывала горячее чувство стыда от того, что Эльдар видит ее слезы, но не могла взять себя в руки и успокоиться.

придвинул стул и сел рядом.

— Знаешь, — негромко сказал он, — у меня почти вся юность прошла в особом заведении закрытого типа. Лечился от припадков, в итоге так и не вылечился… ну, неважно. И под новый год некоторых из больных, кому режим позволял, забирали домой на побывку. К кому-то приезжали родные, привозили подарки. Сама атмосфера праздника обязывает. Хочется быть добрым и сердечным.

Катя шмыгнула носом. Выпрямилась. Эльдар мягко провел ладонью по ее щеке, стирая слезы.

— Ко мне никто не приезжал. Никуда не забирали. За семь лет я видел родителей от силы раза четыре. Не хотели они себе портить настроение… в таких заведениях действительно очень тягостная атмосфера, — Эльдар сделал паузу, заглянул в свою чашку и, обнаружив, что она, разумеется, пуста, продолжал: — У меня был брат-близнец, Эрик. Они решили, что лучше вкладывать силы в нормального, чем в психа, и, ты знаешь, я почему-то не могу их за это осуждать. Это больно, да. Но это крайне разумно, и здравомыслящие люди так и поступают. Катюш, поверь: одиночество — это когда тебя некому в больнице навестить на новый год. Или из морга забрать. А все остальное… Больно, да. Грустно. Но решаемо, я тебе точно говорю.

Катя не ожидала, что такая тяжелая часть жизни будет пересказана Эльдаром вот так, внезапно, с каким-то отстраненным выражением лица. Ей почему-то стало непередаваемо стыдно. В отличие от нее, он точно знает, о чем ведет речь — и когда говорит о больнице, и когда упоминает морг.

— Где сейчас твой брат? — спросила она. Эльдар отставил чашку на стол и произнес ровно, без всякого выражения:

— Умер в Праге в прошлом году. Онкология.

Мысленно Катя устроила себе взбучку. Полезла к человеку с дурацкими вопросами, портит Новый год. Дура, дура, как есть. Но решение пришло само собой.

— У меня ведь для тебя подарок есть, — промолвила Катя.

— А что значит «Эльдар»?

— В смысле?

— Ну, значение имени?

Они напились, не дожидаясь наступления нового года. Приготовленная утка так и осталась стоять в выключенной духовке, колбасная нарезка оказалась замечательной закуской, бутерброды с рыбой тоже пошли на ура, и в какой-то момент Катя, которую от шампанского всегда нещадно развозило, обнаружила, что лежит у Эльдара на коленях и со знанием дела пьет коньяк из какой-то щербатой кружки.

— Не знаю, — пожал плечами Эльдар. — Никогда не задумывался. А «Катерина» что означает?

— Чистая, — откликнулась Катя. — Непорочная…

Печаль снова накрыла ее серым саваном. О какой чистоте и непорочности можно вести речь, если ты умеешь повелевать мертвыми и живыми. Заметив, что Катя снова начинает впадать в меланхолию, Эльдар плеснул в ее кружку коньяка и сказал:

— Да все так, Кать. Тебе тяжело, да. Но ты хорошо справляешься. Вряд ли кто-то на твоем месте вел бы себя лучше.

— Правда? — усмехнулась Катя. Подаренный ею браслет Эльдар принял с такой искренней и трогательной радостью, словно она подогнала новую машину к подъезду — сейчас Кате хотелось протянуть руку и дотронуться до серебряных оскаленных пастей, карауливших его запястье.

— Правда. Я ожидал иной реакции, — Эльдар сделал паузу и добавил: — Честно говоря, я полагал, что ты совсем другая.

— Это какая же? — встрепенулась Катя. Эльдар усмехнулся.

— Да обычная девчонка. Немного наивная, немного охотница на богатеньких буратин. Витает в облаках и модных журналах. На уме парни и распродажи. Фальшивый «Louis Vuitton» с Алиэкспресса и ни единой мысли в голове. Знаешь, сколько таких в «Picasso» тусовалось? Я их всегда разрешал пропускать, они делали кассу бару.

Катя ощутила, как к щекам прилила кровь. Вот, значит, как. Эльдар считал ее гламурной дурочкой, наверняка еще и легко доступной дурочкой. Тогда понятно, что тот вечер в вип-кабинете, о котором Катя до сих пор не могла вспоминать без стыдливого румянца, для него ничего не значит. Там таких, как Катя, немало побывало. Чем больше трещин на стекле поддельного айфона, тем быстрее найдется кавалер…

Ей стало обидно. Ужасно обидно.

— Я не такая, — вымолвила Катя.

— Конечно, нет, — твердо произнес Эльдар. — И теперь я в этом окончательно убежден. Знаешь, о чем искренне жалею?