Альберди тоже немного успокоился.

– Прошу!
– показал он движением руки на тропинку, ведущую к дому в глубине сада.
– Я не знал, захочешь ли ты переступить мой порог, - добавил он немного погодя.

– Так это будет школа или ваш дом?
– спросил я, указывая на развалины, чтобы помешать новой перебранке, но оказалось, что тем самым невольно затронул неприятную тему.

– Не знаю...
– ответил он почти грубо.
– Не знаю, останусь ли я здесь вообще...

Больше я не пытался поддерживать разговор. Мы молча дошли до домика, и священник открыл дверь, впуская нас в прихожую.

Сеньора Долорес уже пришла в себя. Она уселась в кресло и закурила.

– Алессандри был здесь?
– спросила она брата.

– Был, - ответил Альберди, глядя в пол.
– Что же касается Марио, продолжал он, поднимая голову, - то твое обвинение... обижает меня, закончил он уже беззлобно.
– Я не сговаривался с Боннаром. Несколько лет я даже вообще его не видел. А если твой сын убежал от тебя, то ты сама в этом виновата.

Сеньора Долорес побагровела. Она уже готова была взорваться, но неожиданно силы словно покинули ее.

– Знаю, что виновата. Но я должна его найти, - просительно прошептала она.

Она опять была бедной, несчастной матерью.

– Я обещал Алессандри, что Марио вернется домой завтра утром. Я сдержу обещание!
– проговорил Альберди серьезно. Хотя слова его звучали несколько патетически, я знал, что он говорит искренне. Неужели он тоже побывал в институте? Только этого не хватало!..

– Вы читали сегодняшние утренние газеты?
– спросил я, направляя беседу на тему, которая не давала мне покоя несколько часов.

– Не читал, но мне рассказал Алессандри.

– А он уже знал о последних результатах?
– задал я следующий вопрос.

– Он только сказал, что экспериментировали...

– А вы уверены, что разговаривали с Браго за две недели перед смертью?
– спросил я, не спуская глаз с лица Альберди.

– Могу поклясться, что разговаривал!

– Но если все было так, как вы говорите, то это не мог быть Хозе Браго.

– Это был он. Я видел его лицо и говорил с ним. Я же знал его давно...

– Профессор Гомец утверждает, что последние три месяца Браго жил без мозга!..

– Это ложь!
– воскликнул со страхом и возмущением Альберди.

– Гомец убежден в своем заключении. Если оно появится в газетах, положение может усложниться.

– Боже мой... Что теперь делать?..

Глаза священника были полны отчаяния, он хотел еще что-то добавить, но тихий стук в дверь но дал ему договорить.

Альберди с трудом встал с кровати и, несколько помедлив, вышел.

Немного погодя он вернулся.

– Есть сообщение от Марио, - сказал он мне усталым голосом, - он хотел бы с вами увидеться...

– Где он?!
– воскликнула сеньора де Лима, вскакивая с кресла.

– У Боннара. Я поеду с вами...

– Я тоже поеду!
– воскликнула сеньора Долорес.

– Ты-то зачем?
– резко возразил Альберди.
– Ты можешь все испортить. Подождешь здесь или, если хочешь, у да Сильвы.

– Нет. Я поеду с вами! Я не покину моего ребенка!

– И ты не боишься Боннара?
– неестественно рассмеялся Альберди.

Долорес внимательно взглянула на брата.

– У тебя есть здесь кто-нибудь, на кого можно положиться?
– спросила она деловым тоном.
– Я хочу послать письмо да Сильве. У тебя есть бумага и конверт?

– Что ты хочешь ему написать?

Голос священника прозвучал предостерегающе.

– Ты прав. Надо себя обезопасить. Если до полуночи я не приеду в "Каса гранде", да Сильва сообщит полиции.

Альберди пожал плечами, подошел к столику, достал из ящика бумагу и конверт и, положив их перед сестрой, крикнул:

– Войди, Игнацио!

В дверях появился высокий худой паренек. В руке он держал большую широкополую шляпу, какие носят работники на плантациях, его черные глаза с интересом и уважением глядели на нас.

– Пойдешь в "Каса гранде"!

Парень с беспокойством взглянул на священника.

– Отнесешь письмо и отдашь его в собственные руки Да Сильвы.

– Хорошо, падре, - послушно кивнул мальчик.
– Но я должен был проводить...

– Не надо. Мы поедем на машине!

Игнацио снова забеспокоился.