– Да. Она тяжелая. Ты сильный. Я тоже сильный, но по-другому. Я не умею носить тяжелые статуи. Меня не учили.
– Он поднял с земли плащ, снял кожаные ремни, петлями свисавшие с его широкого пояса с кистями, и принялся упаковывать превращенную в изваяние Зоэ. Бережно завернул ее в плащ стянул ремни, сделал петли, чтобы можно было нести ее за плечами, как вязанку хвороста.

– Вот так не повредим, - сказал Ючэн удовлетворенно.
– Попробуй, удобно ли тебе будет ее нести.

Аршак повиновался. Он плохо соображал, что происходит, - слишком много событий за такое короткое время. К тому же у него кружилась голова и он очень хотел есть.

– Мы чего-то ждем?
– спросил он у своего нового хозяина.

Тот покивал.

– Да, мы ждем того человека, Конана. Он должен мне принести одну вещь, за которой меня и отправили в Шадизар. Мы возьмем эту вещь, мы отнесем ее в джунгли.

Издалека донесся приглушенный удар гонга. Кхитаец поднял палец.

– Третья стража, - сказал он.
– Я правильно понимаю эти звуки?

– Да, - кивнул Аршак.
– Еще две стражи, и наступит утро. Ты хочешь выйти из города на рассвете?

– Лучше ночью.

– Ночью ворота закрыты. Мы сможем уйти только после того, как стражники поднимут решетки.

– Они поднимут решетки, потому что я их попрошу, - уверенно сказал Ючэн.
– А теперь я хочу, чтобы ты ел. Ты голоден.

Аршак улыбнулся.

– Мне начинает нравиться эта служба, - сказал он.
– Мой прежний начальник, покойный Бахтияр, никогда не обращал внимания на такие мелочи, как голод или жажда подчиненных.

– Как это говорят у вас, на Западе?
– задумчиво проговорил Ючэн, роясь в своей шелковой торбочке, затянутой витым шнуром с кисточками.
– О мертвых или хорошие слова, или никаких слов.

– А разве у вас, на Востоке, такого не говорят?

Ответ Ючэна заставил Аршака надолго замолчать.

– У нас, на Востоке, нет мертвых. Есть только реинкарнации. Последнее слово он выговорил с особым старанием, стараясь произнести его правильно, без акцента, чтобы собеседник понял.
– О вновь рожденных и возрожденных можно говорить все что вздумается, лишь бы справедливо.

Кхитаец вынул несколько пресных лепешек и крохотный сосудик, в котором что-то булькало.

– Это мало, но очень много сил дает. Сначала поесть потом выпить. Потом спать. Я разбужу, когда будет пора.

Аршак повиновался. Он чувствовал, что подчиняться этому человеку будет легко и приятно. Ючэн знал, что говорил. Все, что делал маленький кхитаец, было исполнено глубинного смысла, что было не всегда понятно с первого взгляда. Но в том, что такой смысл был, бывший гвардеец больше не сомневался.

Он действительно утолил голод одной маленькой лепешкой, после чего проглотил горькую маслянистую жидкость, заключенную в сосудике, разом напился и согрелся, и сам не заметил, как заснул крепким, здоровым сном.

Донесся еще один приглушенный удар гонга, и почти одновременно с тем, словно вырастая из-под земли, перед Ючэном возникла рослая темная фигура. Низкий голос прошептал, выговаривая слова со знакомым жестким акцентом:

– Ючэн, это ты?

– Конечно, - хихикнул кхитаец. Было заметно, что у него отличное настроение, хотя различить что-либо в узких глазах, почти полностью скрытых под тяжелыми веками, было почти невозможно.
– Ты Конан, ты принес?

– Да.
– Варвар покачал в руке мешочек, в котором явно лежало что-то увесистое.
– Но сначала я хочу видеть мою плату. У тебя есть деньги, чтобы выкупить у меня пояс из белого золота?

– Есть, есть.
– Кхитаец суетливо зарылся в свою торбочку.
– Ты Конан, ты не сомневайся.

– И в заморанских монетах, не забудь, - уточнил Конан.
– Я не хочу связываться с твоими серебряными квадратиками, которые то ли деньги, то ли просто мусор с рудника.

– Конечно, конечно.
– Ючэн извлек наконец мешочек, тоже довольно тяжелый.
– Зачем обманывать? Ты делаешь для меня что-то хорошее, я должен заплатить.

Конан бросил кхитайцу мешочек и, ворча, как голодный пес, схватил свою плату. Дернув завязки, он сунул нос в кожаный кошель, пощупал монеты, попробовал их на зуб.

– Вроде золото, - пробормотал он.
– Если ты обманул меня, Ючэн, то берегись. Я найду тебя даже в джунглях. Человек ты или демон, из плоти и крови или из слоновой кости и дерева, я раскромсаю тебя на куски, ибо нет ничего крепче холодной стали!

– Но я не демон, - сказал кхитаец.
– Я Ючэн, я жрец богини Шан. Больше ничего.

Конан хлопнул его по плечу с такой силой, что маленький жрец даже присел.

– Ладно, это я так, к слову. Прощай, Ючэн. Надеюсь, твоя богиня будет довольна и по достоинству вознаградит тебя.