За кухонным уголком с микроволновкой, электроплиткой и крошечной раковиной начиналась «гостиная»: мягкое кресло перед большим плоскопанельным телевизором. Дальше со стены смотрели на аккуратно застланную раскладушку фотографии из старых «Плейбоев» и «Пентхаусов». Тим собирался до прихода дока Роупера уложить мальчика на раскладушку, но тот мотнул головой.

– В кресло.

– Точно?

– Да.

Мальчик сел. Подушка устало вздохнула. Тим опустился перед ним на одно колено.

– Как насчет представиться?

Мальчик глянул на него недоверчиво. Кровь уже не текла, но щека была в запекшейся корке, а порванное в клочья правое ухо являло собой жуткое зрелище.

– Вы поджидали меня?

– Я поджидал поезд. Я здесь работаю по утрам – и дольше, если должен прийти пятьдесят шестой. Так как тебя зовут?

– А кто был тот другой?

– Все вопросы – после того, как назовешь свое имя.

Мальчик задумался, облизнул губы и сказал:

– Ник. Ник Уилхолм.

– Ладно, Ник. – Тим сделал знак мира. – Сколько пальцев ты видишь?

– Два.

– А теперь?

– Три. Тот другой говорил, что он мой дядя?

Тим нахмурился.

– Норберт Холлистер, хозяин здешнего мотеля? Если он чей-то дядя, мне ничего про его племянников не известно. – Тим поднял один палец. – Следи за пальцем. Хочу посмотреть, как ты двигаешь глазами.

Мальчик повел глазами влево-вправо, затем вверх-вниз.

– Вроде ты не очень сильно голову ушиб, – сказал Тим. – По крайней мере, можно на это надеяться. От кого ты убегал, Ник?

Мальчик глянул встревоженно и попытался встать.

– Кто вам сказал?

Тим легонько толкнул его обратно в кресло.

– Никто. Просто всякий раз, как мальчишка в драной грязной одежке и с драным ухом у меня на глазах выпрыгивает из товарняка, я думаю, а не сбежал ли он откуда-нибудь? Так от кого…

– Из-за чего крики? Я слышала… ой, боже, что с мальчиком?

Тим обернулся и увидел Сиротку Энни Леду. Она, наверное, дремала в палатке за депо, у нее была привычка отдыхать там в середине дня. Несмотря на то что в десять утра градусник на здании станции показывал восемьдесят пять градусов [38] , Энни была в «полном мексиканском прикиде», как это называл Тим: серапе [39] , сомбреро, браслеты из разноцветных бусин и расползающиеся по швам ковбойские сапоги, не иначе как с помойки.

– Это Ник Уилхолм, – сказал Тим. – Он прибыл в наш замечательный поселок неведомо откуда. Спрыгнул с пятьдесят шестого и с размаху впечатался в светофор. Ник, это Энни Леду.

– Очень приятно с вами познакомиться, – ответил Люк.

– Спасибо, сынок, и мне с тобой. Пол-уха ему тоже светофор оторвал, а, Тим?

– Не думаю, – сказал Тим. – Я надеялся услышать, когда и как это случилось.

– А вы тоже ждали поезда? – спросил ее мальчик. Похоже, у него это была навязчивая идея. Может, оттого, что он крепко приложился лбом, а может, и по какой-то другой причине.

– Я жду только возвращения Господа нашего Иисуса Христа, – объявила Энни. Она огляделась. – У мистера Джексона на стене гадкие картинки. И меня это нисколечки не удивляет.

Вошел смуглый мужчина в комбинезоне поверх белой рубашки с темным галстуком. На голове у него было кепи железнодорожника.

– Привет, Гектор, – сказал Тим.

– Привет, – отозвался Гектор. Он без особого интереса глянул на окровавленного мальчишку в кресле Крейга Джексона и снова повернулся к Тиму. – Мой помощник говорит, у меня для вас пара генераторов, партия мини-тракторов и всего такого, примерно тонна консервов и тонна свежих продуктов. Тимми, малыш, я опаздываю, и если ты меня не разгрузишь, будешь забирать свое добро из Брансуика колонной грузовиков, которых у твоего городишки нет.

Тим встал.

– Энни, составите молодому человеку компанию до прихода доктора? Мне надо пойти немножко поработать автопогрузчиком.

– Справлюсь. Если закатит истерику, заткну ему чем-нибудь рот.

– Я не закачу истерику, – сказал мальчик.

– Все они так говорят, – загадочно изрекла Энни.

– Сынок, ты ехал зайцем на моем поезде? – спросил Гектор.

– Да, сэр. Извините.

– Ну, раз ты сошел, мне больше до этого дела нет. Как я понимаю, копы с тобой разберутся. Тим, вижу, что у тебя тут ЧП, но груз не ждет, так что выручай. Где твоя чертова команда? Я видел только одного – в офисе на телефоне.

– Это Холлистер из местного отеля, и он ничего не разгружает. Разве что свой кишечник по утрам.

– Фи, – сказала Сиротка Энни, хотя, возможно, ее возмущение относилось к журнальным картинкам, которые она по-прежнему разглядывала.

– Должны были прийти Бимены, но эти раздолбаи, похоже, опаздывают. Как и ты.

– О черт. – Гектор снял кепи и провел рукой по густым черным волосам. – Ненавижу эти рейсы. В Уилмингтоне тоже медленно разгружали – на одной из платформ застрял чертов «лексус». Ладно, посмотрим, что можно сделать.