И вот тут случилось кое-что…

Сначала погас один факел, потом другой. Вдали показалась дымчатая белая фигура, которая медленно приближалась, становясь все плотнее и четче. Скоро стало ясно, что это была женщина, невысокая, стройная и красивая, в роскошном платье, которое вытягивалось позади неё в длинный шлейф, с головного убора на плечи ниспадала накидка — определенно не служанка, а знатная дама. Белая Госпожа, та самая, которая выходит из своей башни, только если что-нибудь случается?

Они, все пятеро, застыли на своих местах, а стражник с факелом даже заскулил тихонько. Белая Госпожа тоже остановилась неподалеку, постояла немного, потом приблизилась и оказалась напротив Эдина. Тот отшатнулся, прижался к стене, явственно ощутив, как по лицу и спине заструился холодный пот. Именно холодный! Эдин раньше считал, что это только говорят так, а оказывается — на самом деле.

Призрачная женщина смотрела… то ли на Эдина, то ли сквозь него. И вдруг она поклонилась, чуть присев. Не слишком низко, с достоинством высокопоставленной особы, но она поклонилась Эдину! А потом невозмутимо двинулась дальше и выплыла из коридора.

Теперь и стражники и Якоб с изумлением уставились на Эдина, который всё так же прижимался к стене и даже забыл, как дышать…

И все же пленников затолкнули в комнатушку с решеткой вместо одной стены, как в зверинце, из мебели там были лишь два дощатых топчана с набитыми соломой тюфяками. Стражники пообещали ужин, великодушно зажгли факел на стене неподалеку и ушли, нарочито громко топая.

Кругом было тихо и пусто, лишь в углу кто-то скребся — крыса, не иначе. И воздух довольно свежий, вполне терпимо, чтобы дожить до утра, но…

Что же делать?

— Что же нам теперь делать, а? — повторил Эдин вслух, но тихонько, в этой тишине голос повышать было боязно. — Якоб, ты забыл разрешения на охоту, что ли?

— Забыл, — вздохнул Якоб. — Ладно, не бойся. Нас хватятся в Развалинах, догадаются, что случилось. Это хорошо, что до утра отложили. Граф поможет.

— А если не успеет? Или не сможет?..

Они помолчали. Эдин съежился, кутаясь в куртку. Сидеть молча было невмоготу.

— И чего тебе вздумалось нас знатными представить, а, Якоб? Видно же, что мы не…

— Видно, видно… — передразнил Якоб. — Я своим настоящим именем назвался. Я действительно Якоб Лаленси, третий сын лорда Лаленси. Дворянин по рождению, без вранья.

— Да не может быть, — поразился Эдин. — А чего ж тогда… ну, сам понимаешь…

— Почему я в цирке, что ли? А почему нет? Не самое плохое занятие на свете. Я ведь много где был, и видел много чего. Может, и тебе бы большего не надо, а так…

— Что — так?

— Да ничего. Кстати, насчет того, что ты Вентсивер — мне это имя Граф назвал. Сказал, что ты будешь называться Вентсивером. Не знал я, что такого рода больше нет.

— Так почему тогда?..

— Вот этого не знаю. Графа Вердена лучше и не пытаться понять, парень, мозги вывихнешь. Хотя, лично я от него зла не видел, добро только. Он мне несколько раз жизнь спас, вот как. Но насчет тебя — может, лучше бы тебе не попадаться ему.

— Так мне он, получается, тоже жизнь спас, — пояснил Эдин.

— А… ну да, и впрямь. Кстати, что это было… ну, с привидением?

— Да откуда же я знаю?!

Он сам об этом думал… точнее, старался не думать. И про утреннее наказание тоже. Мысль, что Граф поможет, конечно, вселяла надежду, но сомнения никуда не делись.

— Мы почему ничего не делали, а? Может, смогли бы?

— Уймись, — буркнул Якоб. — Нашелся силач отважный.

— Ты видел? Тут только у входа в подвал стража.

— На ночь наверняка собак спускают.

— Это ничего, с собаками я бы уладил…

— Хм… Как с той, что в зале была?

И тут они услышали звуки шагов, гулким эхом отдающиеся по коридору — наверное, несли обещанный ужин.

План созрел мгновенно. Даже не план — озарение.

— Давай выбираться, — сказал Эдин, — отсюда наверх, а там я знаю, куда идти. А?

Якоб коротко кивнул.

И когда стражник с жестяным кувшином и половиной хлебной буханки в руках показался напротив решетки, Эдин вскочил и упал, засучив руками и ногами и издавая нечленораздельные звуки. Якоб глянул недовольно, однако подыграл — склонился над Эдином, теребя его и расстегивая одежду.

— Эй, друг, помоги, тут с моим лорденком плохо. Ну, иди сюда, подержи его вот тут…

Стражник нерешительно потоптался, с сомнением поглядел на хрипящего узника, но все же отомкнул решетку и зашел, отставил свою ношу и нагнулся к Эдину.