— Как интересно, — хмыкнул Шувалов. — Как я понимаю, Григорий Петрович, у простого солдата проявилась склонность к обороту? Могу ли я поинтересоваться причинами?

— Вам причины нужны или что происходило у дома мадам Амели? — в тон ему отозвался Белов

— И то, и другое, но начните с дома мадам Амели! — распорядился начальник Тайной канцелярии, вновь напуская по углам туман от любопытных ушей.

— Как вам будет угодно, — Белов поклонился и вновь повернулся к солдату, испуганно рассматривавшему Шувалова. — Рассказывай!

Иван вздохнул и почесал рукой за ухом, заставив графа брезгливо поморщиться.

— Значится, это… приходило народу много, — затараторил солдат и выставив вперед руку начал загибать пальцы. — Купцы приходили. Заморские. Эти больше пили да девок токмо щупали, а в нумера ни-ни. Лопотали что-то… Потом наши были, преображенцы, да вы их всех знаете. Измайловцы были, но те поржать больше. Семеновцы заходили…

— Подождите, — не выдержала Настя, — куда они все ходили?

Левшин с Беловым с досадой переглянулись.

— Так знамо дело — в бордель! Я ж за ним наблюдал! — Иван абсолютно преданными глазами смотрел на ту, кто вернул его к жизни.

Заметив это, Шувалов недобро прищурился. Анна Михайловна обеспокоенно посмотрела на графа, но ничего не сказала.

— Вот как? — пробормотала девушка, невольно краснея при упоминании и о публичном доме.

— Если тебе неприятно слушать, — начал Григорий, но девушка замахала рукой.

— Нет, нет, все это… занятно… и если вам действительно нужно знать…

— Нужно, — оборвал Шувалов. — Так что, Анастасия Платоновна, коли вас что смущает…

Настя вскинула голову и внимательно посмотрела на начальника Тайной канцелярии.

— Скажите, почему вы хотите казаться хуже, чем есть на самом деле? — спросила она.

Белов фыркнул и подозрительно закашлялся, Бутурлина прикусила губу, пытаясь сдержать улыбку, а Левшин непристойно расхохотался. Начальник Тайной канцелярии помолчал, зло сверкая глазами, а потом решил проигнорировать вопрос, вновь обернувшись к Ивану.

— Из семеновцев кто был? — лениво поинтересовался он

— Так это, много их было: Ефимовский, Майков, Сухомлин, Вымдовский заходил, но не надолго, а вот Долгорукие, те почти всю ночь просидели, с Михал Ваныч раньше вышел, а вот Дмитрий, брат его меньшой, похоже у самой мадам задержался.

Настя заметила, что Белов и Шувалов переглянулись.

— С чего ты взял? — небрежно, словно бы между прочим, поинтересовался граф.

— Так у нее духи такие… вонючие шибко. Аж нос закладывает. Ими весь камзол и пропах. Я еще подошел понюхать, а Дмитрий Иванович меня под зад пнул… и от чулок несло… — Иван старательно потер пострадавшее место, затем, вспомнив, что не в казармах, смутился и вытянул руки по швам.

— А Долгорукие с кем пришли? — продолжал спрашивать Григорий.

— Да ни с кем. Опосля них еще один зашел, фамилия такая… не то Волочков. Не то Волоков…

— Волков? — ахнула Настя.

— Точно, Волков! — обрадовался солдат, — Его так хозяйка называла, кода за порог выставляла.

— Почему выставляла? — не понял Шувалов

— Увлекся он… девка шибко орала, аж ухи заложило! — Иван демонстративно поковырял пальцем в ухе. — Ну хозяйка и вмешалась, да этого Волкова с крыльца то и спустила. Девка еще долго рыдала, а по телу кровоподтеки…

Настя вздрогнула. Перед глазами вновь пронесся туман, окровавленная женщина и Волков, выскочивший на коне на поляну.

— Про кровоподтеки откуда знаешь? — бросив быстрый взгляд на Настю, Шувалов продолжил допрашивать, голос стал жестче.

— Ну дык это… того…

— Заходил, значит? — граф усмехнулся. — А мы то думали, ты у порога, словно пес бродячий…

— Так это, ваш благородие, я у Кольки в карты то выиграл, ну и подумал, раз уж оказия вышла, — солдат смутился. — да и изнутри оно-то надежнее проверить.

— Главное, чтобы у тебя изнутри оказии не вышло, — фыркнул Левшин.

Не одобряя солдатский юмор, Настя недовольно поджала губы.

— Сашенька, голубчик, Ивану еще простительно, он простой солдат. Но вы то должны понимать, что не в казармах находитесь, а у меня в доме, — спокойно заметила Бутурлина, очень внимательно слушавшая весь разговор.

Слегка смутившись, измайловец вскочил и коротко поклонился:

— Простите, Анна Михайловна, забылся.

— Вообще-то у мадам Амели вход простым солдатам заказан, — заметил Григорий.