— То, что вы просили, — запыхавшись, передал Хью документ в руки адвоката.

— Вот это победа! Это мне и нужно. Молодец, хорошо потрудился.

— Вы не забыли, обещали мне половину всего, что в завещании?

— А жирно тебе не будет? — выдал себя Скотт, взвешивая свои дальнейшие действия и размечтавшись, что он сделает с огромным состоянием. Он отвлекся на свои мысли и не проконтролировал, что именно отвечает Эрролу.

— Что?! Вы что же обманули меня?! — громко закричал Эррол и схватил Билла за полы сюртука, притянув к себе.

Мнимый адвокат очнулся от своих иллюзий, опомнился, сообразил, что проговорился и тут же сменил маску.

— Что ты, что ты? Отвлекся, о другом думал, вот и ответил невпопад. Остынь. Получишь все, как договаривались. Дай дело закончить. Прижмем их, они подпишут нам отказ от претензий на наследство барона и не придется делиться ни с кем. Наберись терпения, так долго ждали. Основная работа проделана. Племяшка баронессы не получит ничего, — выговорил он, кривляясь. — Теперь осталось доработать недостающие детали. Терпение, мой дорогой, и все будет наше, — похлопал он по плечу Эррола.

— Сколько можно ждать? Не могу больше находиться там. Как по горящим углям хожу. Их дворецкий хуже любой ищейки. Все шарит, проверяет, следит, сыщику докладывает. Не поеду больше туда, с меня достаточно, натерпелся.

— Хью, ты, что же, хочешь запороть все дело? Осталось немного. Надо довести до конца. Подготовлю новое завещание, отправлю вместе с сопроводительным письмом, а там и посмотрим на реакцию с их стороны. Не торопи события. Дольше ждали. Столько сделали и все бросить на середине только потому, что у тебя сдали нервы? Немедленно возвращайся и веди себя так, как ни в чем ни бывало. Ты меня понял? — повысив голос, спросил Билл. — Не трусь. Мы победим! Не сомневайся. Я понапрасну не рискую, все просчитано.

— Хорошо, я вернусь, но это в последний раз, и больше никаких заданий выполнять не буду. Надоело.

— А мне больше ничего и не надо. Я позабочусь, чтобы заставить их поверить в подлинность моего документа, это вынудит их отказаться от наследства. Ступай и запомни, я не проигрываю никогда.

Фальшивое завещание

Билл Скотт очень торопился. Подготовил фальшивое завещание, из которого следовало, что он является единственным наследником тетушки, а это означало, что все имущество полагалось передать в его руки. Этот человек был отлично осведомлен, он знал, как лучше поступить, чтобы получить максимальную выгоду. Во всех отношениях Скотт был подкован, действовал наверняка. Уверенность, что делает правильно, присутствовала на всех этапах преступления, поэтому он спешил переслать документ до того момента, как Мортон отыщет в архиве дубликат настоящего завещания баронессы.

— Мне нужно опередить его, во что бы то ни стало.

Преступная натура этого человека была направлена на одно — любыми путями вырвать из рук истинной наследницы то, что ему по закону не принадлежало. Но закон этому господину не указ. Морально-нравственные критерии отсутствовали, были неизвестны ему. Им руководило неистовое желание присвоить себе чужое любой ценой, чтобы потешить больное самолюбие и приумножить капиталы для безбедной и беззаботной жизни. Что характерно и удивительно, до сих пор Скотту все удавалось. Но на сей раз его ожидал большой, очень неприятный сюрприз и печальный конец. Козырная карта легла не так, и он проиграл. На его пути встал Харисон — профессионал своего дела и тонкий психолог. Что-либо скрыть от него не представлялось возможным, бессмысленное занятие и пагубные мечты. Сыщик даже на расстоянии, исследуя личность преступника, мог просчитать его следующий ход, как правило, ложный. Так случилось и на сей раз. Фальшивым завещанием Скотт выдал себя окончательно.

Неожиданная новость

Это утро для Габриэля Мортона не было чем-то примечательным, за исключением одной маленькой детали — он встал в плохом расположении духа, что для человека с определенным складом натуры было не свойственно, да и нежелательно.

— Не пойму, что такое, все из рук валится, — возмущался Мортон. — До завтрака успею поработать. Он подготовил все необходимое для работы и разложил черновики.

Мортон покрутил в руках перо:

— О, пора очинить инструмент, — поверенный превосходно владел техникой и сноровкой оттачивания перьев. Покупал самые дорогие — лебяжьи. Его документы на фоне других имели привлекательный и респектабельный вид: выведены красивым каллиграфичным почерком, ровно, гладко, без шероховатостей. Он готовил документы дотошно, тщательно, его усидчивости можно было позавидовать. Кончики очиненных перышек смотрелись тоненькими, острыми и гладкими. Они скользили по бумаге, как конек по льду, не оставляя следов и клякс.

Мортон достал из портфеля перочинный нож. И начал очинивать перья. В этот момент постучались в дверь.

— Как некстати, — недовольно проговорил поверенный. — Да-да, входите, кто там?

Дверь открылась, на пороге появился Бриг.

— Простите меня, господин Мортон, за ранний визит.

— Что у вас, Бриг? — сухо спросил поверенный.

— Вам депеша, сэр.

— Мне?! В конторе никому не сообщал этот адрес. Они знают, что я в отъезде и очень занят. Хотя нет, постойте, секретарша в курсе. Она, наверняка, переслала, думая, что срочное. От кого депеша?

— Не могу сказать. Простите, не имею привычки читать чужие письма.

— Хорошо, давайте.

Бриг передал Мортону конверт с сургучной печатью.

— Благодарю, вы свободны.

Дворецкий ушел.

Поверенный внимательно прочитал все, что было указано на конверте.

— Горг Кларк, кто это? У меня таких клиентов нет.

Поверенный вскрыл конверт и обнаружил в нем два листа. Он начал читать:

«Достопочтенный, господин Мортон!

Имею честь сообщить вам, что являюсь единственным наследником ныне покойной баронессы Визельборг, которая из рук в руки передала мне завещание, датированное 24 сентября 1860 года. Сожалею, что не смог присутствовать на траурной церемонии, был в отъезде, посему не знал о кончине баронессы. Не так давно вернулся. Скорблю вместе с вами.