Зелёные тени, белый кит
Брэдбери Рэй
Зелёные тени, белый кит
Рэй Брэдбери
Зелёные тени, белый кит
ГЛАВА 1
Я выглянул с палубы парома "Дан-Лэри" и увидел Ирландию.
Земля была зеленая.
Не просто заурядно зеленая, а всех тонов и оттенков. Даже тени были зеленые и блики, игравшие на причале Дан-Лэри и на лицах таможенных инспекторов. Я погрузился в зелень. Я - молодой американец, мне только что стукнуло тридцать, страдаю двумя видами депрессии, тащу пишущую машинку и больше ничего особенного.
Узрев свет, траву, холмы, тени, я воскликнул:
– Зеленая! Как на рекламных плакатах. Ирландия - зеленая. Чтоб я сдох! Зеленая!
Молния! Гром! Солнце скрылось. Зелень исчезла. Огромное небо занавесили дожди. Я опешил, чувствуя, как улыбка сползает с моего лица. Седой, заросший щетиной таможенник подал мне знак.
– Сюда! Таможенный досмотр!
– Куда она подевалась?– жалобно сказал я.– Зелень! Она же только что была! А теперь...
– Зелень, говорите?
Инспектор посмотрел на свои часы.
– Она появится, когда выглянет солнце!– заявил он.
– И когда же это произойдет?
Старик перелистал таможенный свод.
– В этих чертовых инструкциях ничего не сказано, когда и где выйдет солнце и выйдет ли оно в Ирландии вообще!
Он воспользовался своим носом вместо указки.
– Вот там есть церковь, поинтересуйтесь у них!
– Я пробуду здесь шесть месяцев. Может...
– ...вы снова увидите солнце и зелень? Есть такая вероятность. Но в двадцать восьмом году дождь лил двести дней. В тот год у нас уродилось грибов больше, чем детей.
– Это факт?
– Нет, слухи. Но в Ирландии ничего другого и не надо, кто-то услышал, кто-то сказал, и дело сделано! Это весь ваш багаж?
Я предъявил свою пишущую машинку и худющий чемодан.
– Путешествую налегке. Все получилось так быстро. Основной багаж прибудет на той неделе.
– Это ваш первый приезд в Ирландию?
– Нет. Я бывал здесь, тогда еще бедный и непечатанный, прибыл на сухогрузе в тридцать девятом, восемнадцати лет от роду.
– Что привело вас в Ирландию?– Инспектор послюнявил свой карандаш и сделал запись.
– Безумие, - ляпнул я.
Его карандаш запнулся, он поднял на меня глаза:
– Для начала просто великолепно. Но что вы хотите этим сказать?
– Сумасшествие.
Довольный, он подался вперед, сгорая от нетерпения.
– И какого характера?– вежливо осведомился он.
– Разновидностей две. Литературная и психологическая. Я здесь для того, чтобы освежевать и выпотрошить Белого Кита.
– Освежевать, - записал он.– Выпотрошить Белого Кита. Это, стало быть, Моби Дик?
– А вы читаете книжки!– воскликнул я, вытащив из-под мышки эту самую книгу.
– Когда есть настроение.– Он подчеркнул записанное.– Чудовище проживает у нас в доме лет двадцать. Я вступал с ним в единоборство дважды. Оно слишком тяжеловесное, и объемом, и авторским замыслом.
– Да, - согласился я.– Я брался за него десять раз, пока месяц назад меня на это дело не завербовала киностудия. Теперь я должен с ним покончить раз и навсегда.
Инспектор кивнул, снял с меня мерки и провозгласил:
– Итак, вы прибыли писать сценарий! В Ирландии есть только один киношник. Как его? Высоченный, с таким помятым обезьяньим лицом, красиво говорил. Сказал: "Больше никогда". Сел на паром, чтобы испытать на себе Ирландское море. Испытал. Изрыгнул из себя обед с завтраком. Как побледнел! Едва удерживал под мышкой Китовую книгу. "Больше никогда!" - кричал. А ты, парень, сможешь одолеть эту книгу?
– А вы разве не одолели?
– Кит здесь не пришвартовывался. С литературой понятно. А как насчет чего-то там психологического, как вы изволили упомянуть? Вы прибыли понаблюдать, как католики напропалую врут, а унитаристы обнажают грудь?
– Нет, нет, - поспешил я его заверить, вспоминая мой прошлый приезд сюда, когда стояла жуткая погода.– Между делом, пока я буду заниматься Китом, я собираюсь изучать ирландцев.
– Это и Господу Богу оказалось не под силу. Вам ли с Ним тягаться? Не стоит и пробовать!– Он поднял свой карандаш.
– Ну...– сказал я, натягивая на голову черный мешок, завязывая петлю на шее и нажимая на рычаг, чтобы провалиться в люк.– Простите, но это единственный берег в мире, где я мечтаю высадиться. Такой таинственный. Ребенком, когда я проходил по ирландскому кварталу на окраине города, ирландцы колошматили меня. А когда они появлялись в нашем квартале, мы колошматили их. Целых полжизни я ломал голову, зачем мы это делали. Я вырос обескураженным...