Мессер оглянулся на буки и проглядывающие за ними дома.

— Вы все еще там, в прошлом, — качнул головой на аллею он. — А смотреть надо в будущее.

Из арки навстречу им вынырнула парочка — светловолосый парень, темноволосая девушка. Парень был в полувоенном комбинезоне. Мессер посторонился.

— В газетах ничего нет, — сказал Искин, чуть ли не оправдываясь.

Слова о войне его ошеломили, в глазах прыгали мушки.

— Пока нет, — поправил Мессер. — Потом, знаете, многие в нашем правительстве симпатизируют Фольдланду. Кое-кто вообще считает, что только в связке с Фольдландом у нашей страны есть шанс не отстать в развитии от остальной Европы и Американских Штатов. Не говоря уже о Красном Союзе. Возродим древний Асфольд! Не слышали?

— Нет, — сказал Искин.

— Вот видите, — Мессер стукнул ногтем по железным, закрывающим проезд под арку воротцам. — Вы многого не слышали. Война будет, — уверенно сказал он. — Через два или три года. И газеты об этом еще обязательно напишут, не сомневайтесь. Правда, сначала она, наверное, покажется несерьезной, подумаешь, падет Данск.

— Данск?

— Самое вероятное.

— А мы?

— Мы, пожалуй, присоединимся еще раньше.

Искин почувствовал, как у него что-то сдвинулось в груди, защемило сердце.

— Юнит-заражение? — прошептал он.

— Вряд ли, — Мессер дернул щекой. — Все произойдет осознанно и с одобрения большинства. Не как с вашими юнитами. Кулуарно все уже обговорено. Федеральный совет и две трети бундесрата ждут только представления нашего сомневающегося во всем Шульвига. Канцлер очень осторожен и взвешивает варианты.

— А народ?

— Поддержит!

— И вы мне вот так это…

Мессер улыбнулся.

— Мы же договорились об обмене информацией, нет? Тем более, что я не выдаю никакой тайны. В любой газете от социалистов каждая вторая статья посвящена грядущему объединению, там даже уже примерные сроки указаны.

— А карантин? А Европа?

— Все меняется, господин Искин. Карантин снимут. Подпишут декларацию о запрещении юнит-технологий. Снимут ряд ограничений.

— Ничего не понимаю, — растерялся Искин. — С кем же тогда будет война?

— А с Европой и будет, — сказал Мессер. — Сначала Данск, затем, наверное, Богемия, Трасильвания и Балканы.

— И Франкония?

— Конечно.

Искин задумался, мотнул головой.

— Но если объединение — дело почти решенное, совершенно незачем инфицировать будущих союзников.

— Вот!

За воротцами мелькнул человек, и Мессер предусмотрительно приоткрыл для него створку. Мужчина в костюме, вздрогнув, сухо улыбнулся, поблагодарил его и двинулся к аллее. Метров десять он шел, неестественно прямо выдерживая спину, словно ожидал, что сзади раздастся выстрел. Возможно, подумал Искин, мы выглядим, как два гангстера.

— Я тоже решил, — проводив мужчину взглядом, сказал Мессер, — что не складывается. С одной стороны мы имеем прекращение исследований и будущее объединение, а с другой — вспышку заразы в достаточно крупном городе недалеко от границы. О чем это говорит? О том, что, скорее всего, действуют две разнонаправленные силы.

— В Фольдланде? — спросил Искин.

— Да. Возможно… — Мессер оборвал себя и посмотрел на собеседника. — Вот это вам, простите, знать совсем необязательно, опустим. Но основное вот что еще. Вы правильно сообразили про то, как можно добраться до организатора заражения. Пойманных налетчиков сейчас как раз обрабатывают на этот счет, где, когда, кто им колол препараты. Но пока результатов нет.

— Почему?

Мессер поморщился.

— Потому что нет. Большинство наших мальчиков и девочек курили травку, использовали таблетки и периодически баловались синтетическими смесями. В общем, отрывались на полную катушку. Собирались в общежитиях, в клубах, подвалах, карантинных домах. Даже очищенные от юнит-колоний, они ни черта не помнят. Достаточно было кому-то принести раствор с юнитами под видом новой смеси, и они могли вколоть его себе сами. Пневмопистолет с дозатором, контейнер, и — поехали.

— Можно отсчитать время…

— Можно, — кивнул Мессер, — только у них отсюда, — он постучал себя по лбу, — все уже выветрилось. Сколько там длятся стадии?

— Если все четыре, то до полугода, — сказал Искин.

— А они не помнят, что было вчера.

— Но не все же, — пробормотал Искин, — та же Паулина, которую от нас забрали сегодня…

— Она участвовала в ограблениях?

— Не знаю. Вряд ли.

Мессер надел шляпу и подал ладонь.

— До свидания, господин Искин.

Родинка делала его лицо печальным. Огорченный клоун, у которого не получился трюк. Лема так и подмывало сказать ему: «Крепитесь, дружище, все еще образуется». Почему-то эта глупая, сентиментальная фраза засела у него в голове. Клоун грустный, а он как на похоронах. Крепитесь, дружище.

Господи, что за бред!

— До свидания, — Искин пожал ладонь.

Створка открылась, будто в другой мир. Автомобили, стекла, отражения, нагретый ветер и густой, накатывающий, как прибой, шум двигателей.