Шрифт:
— Принял. Обрати внимание на оба склона. Особенно на ту скалу, на которую я указывал.
Глубже в темп! Сначала правый склон. Вроде, чисто. Левый… Примерно в том месте, на которое указывал Ульянову Прохор в качестве потенциального места расположения еще одной группы противника, я что-то почуял. Глубже в темп! А вот и остальные пять! За горой. Но почему я не чую их волнения? Может они спят? Вынырнув из темпа, доложился:
— Зверь, на левом склоне, там, куда ты указывал, пять единиц против…
Бах! Бах! Бах! В небо, со свистом, ушли три сигнальных ракеты! Прямо из того места, где сейчас находились наши бойцы.
— Вперед! — достаточно спокойно скомандовал в гарнитуру Ульянов.
А Прохор, зажав микрофон своей гарнитуры рукой, негромко мне сказал:
— Камень, бери на контроль тех, которые наверху засели. Гасить будешь только по моей команде. Ближе подходить запрещаю, там, если что, группу Второй с Третьим прикроют.
— Принял. — вздохнул я и опять нырнул в темп.
Легко сказать, гасить… Я до них еле дотягиваюсь…
Группа афганцев, сидевшая за горой, наконец, проявила себя — я видел, как они начали движение, рассредоточиваясь по вершине склона. А вот и началось то, о чем предупреждал подполковника воспитатель…
Нашей группе оставалось преодолеть еще метров пятьсот до палаток афганцев, которые уже повыскакивали оттуда, а сверху на наших бойцов пошла каменная лавина. Эфир сразу наполнился матом, в том числе и со стороны Ульянова, но особой паники не было.
— Второй, Третий, действуйте по обстановке. — спокойно прошептал Прохор. — Учтите, на левом склоне, как я и предполагал, группа противника. Возьмете, по возможности, их живыми.
— Принял.
— Принял.
А в ущелье, тем временем, стало наблюдаться буйство стихий — каменным лавинам сопротивлялись и земля, выстраивающая стены из того же самого камня, и воздух, пытающийся замедлить скорость падения камней и выстраивающий уже свои стены, и огонь с водой, делающие то же самое. В отдельных местах офицеры достаточно эффективно объединяли стихии, буквально рассекая каменную лавину. Были предприняты и безуспешные попытки достать нападающих, местоположение которых наши бойцы уже вычислили. Ответили офицеры и тем афганцам, которые стояли около палаток.
Через пару минут такого противостояния стало понятно, что у бойцов Рода Никпай, засевших наверху осталось еще достаточно много сил, а вот у офицеров силы были на исходе. Это и понятно — организовать очередную каменную лавину абрекам помогало земное притяжение, оно же мешало группе сопротивляться.
С места сорвался Ульянов и на темпе рванул к месту боя, пытаясь воздухом достать афганцев, засевших наверху. Естественно, у подполковника ничего не получилось, до противника было слишком далеко.
Еще минута, а группа перешла в глухую оборону и стала отходить обратно, выполняя приказ Ульянова.
— Второй, Третий, пора! — шепнул Прохор в гарнитуру. — Камень, гаси ублюдков.
И уже находясь в боевом трансе, потянувшись к целям, я услышал:
— Группа, внимание! Это Зверь! Держитесь, вас сейчас прикроют!
Возросший уровень грохота заглушил голос воспитателя. А я уже ничего не видел, сосредоточившись на своих целях. Далеко! Они очень далеко! Глубже в темп! Объединить не получается… Хорошо, будем гасить по одному… Первый пошел… Второй пошел… Пятый пошел…
— Зверь, готово… — вынырнул я из темпа.
— Принято. Давай гаси тех, у палаток.
— Принято…
Выполнив приказ воспитателя, я растянулся на земле и из последних сил прошептал:
— Зверь, готово…
— Принято. Группа, это Зверь. Слушай мой приказ. Абреков брать живыми. Сопротивления они не окажут.
— Принято…
— Принято…
— Принято…
— Принято…
Какая тишина! Я стянул шлем, перевернулся на спину и уставился вверх. Какое небо голубое, а облака белые! И солнышко так ласково припекает! Жизнь прекрасна!
— Камень, проверь окружающую обстановку. — пихнул меня в бок Прохор.
— Сил нет. — прошептал я.
— Ладно, отдыхай.
А я закрыл глаза и незаметно задремал…
Проснулся от звука вертолетных двигателей — недалеко приземлялись две вертушки.
— Так, господа офицеры, — я повернулся на голос Прохора, — на каждую вертушку грузим по пять абреков.
Это сколько я проспал, если группа, да еще и с пленными, уже собралась в полном составе. Если афганцы лежали мордами в камни с руками, закованными за спиной в наручники, то вот уставшие и слегка потрепанные господа офицеры, обнимая автоматы, сидели на этих самых камнях. Потрепанными не выглядели только Николай с Александром, которых я узнал по юношески щуплым фигурам — лица всех были закрыты масками и шлемами.