Я толкнул Крысу в грудь, и он упал на спину. Его руки были связаны за спиной. Стараясь не смотреть на парня, я начал кромсать его грудь. Вот теперь Атоса проняло. Он стал выгибаться от боли и пытаться уползти от меня, но я придавил коленом его впалый живот и продолжил свое дело.

Вскоре мне удалось добиться нужного уровня эмоций, и тогда я снова пустил себе кровь и соорудил то самое заклятие, которое уже применял на Адонисе. Если формула из гримуара точна, то Крыса должен забыть все, что с ним случилось с того мига в тоннеле, когда я воскликнул «Берегись» и до тех пор, пока он не придет в себя.

Во время этой ведьмовской процедуры я потерял остатки единиц воли. Сейчас их потратилось существенно меньше, чем в случае с Адонисом, потому что отрезок времени, который мне нужно было убрать из памяти человека, был гораздо меньше.

Я отпил несколько глотков из склянки с зельем воли, а потом взвалил на плечи лишившегося чувств парня и пошел к сторожке. Тело Крысы оказалось удивительно легким. Мне не составляло труда нести его, глядя себе под ноги. Фонарь на каске освещал мне путь. Камер здесь не было, так что я не боялся быть разоблаченным.

Окно в сторожке все так же горело желтым светом настольной лампы, а дед и не думал просыпаться. Мне пришлось будить его, а потом, угрожая пистолем, связывать и проделывать с ним те же манипуляции, что и с Крысой, который остался лежать возле сторожки. Тут я потратил еще меньше единиц воли. Чтобы скрыть следы заклятия, я влил в рот сомлевшего старика немного зелья здоровья. Раны на его седом торсе затянулись и остались лишь слабые белесые нити. Дед, скорее всего, вообще ничего не заметит, подумает, что он спал всю ночь, да и все. Когда я уходил, старик уже начал приходить в себя – сказалось зелье.

Дальше мой путь лежал к той самой решетки, возле которой я крикнул «берегись». Спустя пару минут я оказался возле нее, положил на холодный бетон Крысу, а потом подпрыгнул и уцепился руками за решетку, принявшись раскачиваться на ней. Она сопротивлялась не долго: протяжно заскрипела и выскочила из креплений. Затем я снял с головы каску и ударил по ней решеткой. В каске появилась вмятина. Отлично. После этого я уложил тело парня ровно напротив потолочного воздуховода, кинул рядом каску, решетку и влил ему в рот оставшееся зелье здоровья.

Он начал приходить в себя. Крыса застонал, закряхтел, пустил ветра и открыл мутные глаза. Его рассеянный взор вскоре приобрел осмысленное выражение, и он растерянно посмотрел на меня, не понимая, что произошло, и как он оказался лежащим на бетоне.

Я торопливо проговорил, присев на корточки и приподняв его за плечи:

– Живой? Решетка как оторвется и прямо тебе на голову! Если бы не каска, то хрен бы ты выжил.

– Вот ведь фартануло, – морщась от боли, протянул Атос, потирая окровавленную спецовку на торсе. – Грудак что-то болит, а котелок шумит так, словно мне рельсом по нему шарахнули.

– Тебе вообще-то решетка на голову упала, – живо напомнил я. – А торс болит потому, что ты им на бетон опрокинулся. По-моему, даже поцарапался сильно. Вон видишь даже спецовка в крови. Я как увидел, что произошло, так сразу же перевернул тебя на спину и влил в рот зелье здоровья.

– Спасибо, – прокряхтел Крыса, расстегнул спецовку и посмотрел на зажившие следы от моего ножа. – Ни хрена себе я приложился.

– И не такое бывает.

– Да, мля-я-я, – протянул он и прижал к вискам ладони.

– А ты что последнее помнишь? – участливо произнес я, заглянув ему в глаза.

– Как ты заорал, словно потерпевший, а потом темнота, – выговорил Крыса, надсадно покашляв в кулак. – Это… я вроде в порядосе… Пошли дальше?

– Не надо уже,– отмахнулся я, помогая шатающемуся парню подняться с пола. – Кос кое-что нашел на Халдея. Этого хватит, чтобы человек из Совета заинтересовался разговором со мной.

– А как он связался с тобой? Опять шаманские штучки? – слабо усмехнулся Крыса, облокотившись о стену, а потом его рассеянный взгляд наткнулся на решетку. – Вот ведь курва.

– Ага, штучки, – обронил я, глядя на землистую физиономию парня. Похоже, что у него легкая форма сотрясения мозга.

– Слухай, а что ты все-таки хотел со жмуриком сделать? – поинтересовался он, отлипнув от стены и стоя уже более-менее ровно.

– Обыскать. Вдруг мы нашли бы что-нибудь интересное, – выдал я заготовленный ответ.

– О-о-о, шляпа полнейшая, – пренебрежительно выдохнул парень, махнув рукой. – Его уже обшмонали несколько раз. Ты чего мне сразу не шепнул, что хочешь это сделать? Я бы и так весь расклад дал. Только время потеряли и чуть мою ботву тут не оставили.