По-прежнему изумленные водители проезжающих мимо машин бикают нам в раздражении. Но нам абсолютно все равно. Весь наш мир сосредоточился на одной цели — достигнуть вспышки наслаждения. Умереть в объятиях друг друга и воскреснуть далеко в небесах.

Наше дыхание переплетается, наши тела сомкнуты в один целый организм. Сейчас ставший цельным. Осталось нам самим это принять и отпустить себя в галоп по волнам экстаза.

— И что теперь?! — я смотрю в окно и пытаюсь прикрыться остатками разорванной кофты.

Валид снова сел за руль. Кажется, что и не было между нами безудержного сумасшедшего секса только что, настолько он снова спокоен и уравновешен.

— Ты опять решила поговорить? — он удивленно вскидывает черные брови и прожигает меня глазами в зеркало.

— Да, представь себе! Я привыкла жить по расписанию. Строить планы на будущее, — хмыкаю я, звучит действительно смешно.

Рядом с этим опасным зверем надо скорее строить планы на смерть, а не жизнь.

— Вот, сказал бы ты к примеру, что убьешь меня или голодом заморишь. Я б морально готовилась. Для меня неопределенность хуже смерти.

Валид усмехается, начинает ехать быстрее. Топит педаль газа в пол, выезжает на встречку. Совершает крутые обгоны. Я вжимаюсь сильнее в кресло. Вероятно, это у него такая реакция на мой бред сумасшедшего.

— Значит, хочешь планы со мной строить на будущее, — явно не к добру спрашивает мой похититель.

— Не то чтоб с тобой. Просто пытаюсь понять, что для меня уготовано, какое будущее. Я ведь даже от родителей съехала. Сняла квартиру, потому что привыкла в своей жизни все сама решать.

Я пожимаю плечами и гипнотизирию широкую спину водителя. Чувствую, что снова играю с огнем. Терпения у Валида очень мало, а я стираю в порошок последние его крупицы. Но где благоразумие, и где я.

А по факту, я боюсь, что сейчас мы доедим до его дома и меня снова запрут в одиночестве.

— Ты теперь вряд ли можешь что то решить, разве что…

— Разве что-то с твоим членом, — заканчиваю за него я.

Нагло перебиваю, ведь прекрасно знаю, что у этого подонка на уме лишь использовать меня. И то пока интерес не пропал. Валид чуть хмурится. Мои слова про признание его господином, когда я стояла на коленях, идут сейчас в полный разрез с поведением. Но ему не понять, что в сексе я могу и в покорную поиграть. А в жизни всегда отвоевывала свободу или сбегала.

— Ты не хочешь попробовать какие то другие отношения, кроме БДСМ. Типа ты хозяин, а я блядь бесправная?

С вызовом спрашиваю я, реально в шоке сама от своей смелости.

— К примеру? — чуть опешив, задает он вопрос.

А сам заинтересованно меня разглядывает. Как собаку кусающую руку. Думает отстрелить меня сразу или попытаться воспитать.

Меня несет все дальше. Пока он за рулем и не может меня придушить чувствую больше сил спорить с ним.

— Ну знаешь, можно сходить в кино или в оперу. Поговорить о погоде, о лошадях, о том, как ты скучал за мной…

Я подаюсь чуть вперед и вижу, как нервно дергается его рассеченный шрамом глаз. Я явно иду по тонкому льду, и он вот вот треснет.

— А ты разбираешься в лошадях? — с ухмылкой выхватывает он из словестного потока мои фразы.

— Нет. Но я уверена, что ты разбираешься. Ты ведь не всю жизнь наркотики людям продавал и женщин насиловал. Мне кажется было время в твоей далекой молодости, когда тебя интересовали лошади, спорт, возможно, книги. Ты ведь говоришь без акцента. Значит учился хорошо.

Строю я догадки из песка, видя, что удивляю его еще больше.

— Было, — соглашается вдруг он, — Я интересовался скачками и ставками на них. Помню когда сварил в кислоте одного букмекера, он мне предлагал слить исход продажных скачек.

Я чувствую, как лед под ногами все же дал трещину, и я ухожу в ледяную воду.

Кого я обманываю, передо мной садист и убийца, а я пытаюсь с ним любезничать. Говорить по душам.

Но я упорная.

Не зря многих переубеждала вернуться на истинный путь. Продолжаю доканывать брутала.

— А было в твоей жизни что то не связанное с убийствами и издевательствами над людьми?

Валид включает поворот и сворачивает на дорогу к своему дому. Чуть отвлекается. И я думаю, что разговор закончен.

— Нет.

Вдруг добавляет он с гордостью. Типа, ему ничего кроме соленых слез несчастных в жизни не нужно.

— Хочешь, я научу тебя? Покажу, что можно радоваться жизни? Получать удовольствие от общения и уважения людей?

— Уважения? Общения? — глухо повторяет он.