Я позвонил командующему войсками ПВО страны на Дальнем Востоке и предупредил его, что мой самолет в таком-то часу пересечет над морем воздушную границу и полетит на Пхеньян.

– Мы-то пропустим, а вот не сбили бы корейцы. У них там все на "товсь"!

Ил-14 с Судариковым на борту пересек Японское море, а дальше ас-пилот Иван Васильевич на предельно низкой высоте, мастерски лавируя между сопками, добрался до Пхеньяна и неожиданно для корейцев приземлился на столичном аэродроме. Посол выполнил свою миссию.

Вот так я "воевал" с Америкой... Всех отличившихся представил к правительственным наградам.

– А чем закончился инцидент с "Пуэбло"?

– Конфликт растянулся на весь год. Только в декабре 68-го американцы, если верить сообщениям прессы, выкупили у Ким Ир Сена свой экипаж. Потом вернули и корабль. Кстати, годом раньше американцы имели куда более печальные последствия с однотипным "Пуэбло" судном-разведчиком "Либерти". Во время слежения за ходом арабо-израильской войны корабль был неожиданно атакован израильскими самолетами, а затем и торпедными катерами. На охваченном пламенем "Либерти" погибли тридцать четыре моряка и сто семьдесят один получил ранения. В Белом доме к этому инциденту отнеслись весьма благодушно. Авианосцы тревожить не стали. Даже положенного расследования не провели.

Но это уже другая история. Я же горжусь тем, что все мои корабли и самолеты, выполнив свой воинский долг, вернулись в базы без потерь".

День 30 октября 1961 года, в отличие от 12 апреля, не вошел в политические календари СССР как день национальной гордости советских людей, хотя гордиться было чем. О том рекорде - зловещем, конечно, и во многом вынужденном - советские люди так и не узнали, как и ныне знают о нем далеко не все. И тем не менее...

30 октября 1961 года в ясном небе над Новой Землей зажглось второе солнце. Оно горело в течение 70 секунд, озаряя огромный заснеженный архипелаг пронзительным слепящим светом. Это был самый мощный в мире термоядерный воздушный взрыв - свыше 50 мегатонн в тротиловом эквиваленте.

К взрыву царь-бомбы начали готовиться за пять лет до дня "Ч". Впрочем, на языке военных атомщиков оно называлось весьма прозаично "изделие 202". Но имела невиданные до сих пор размеры: восьмиметровая бомба толщиной в два метра, вес 26 тонн. Чтобы поднять в воздух такую махину требовалась специальная переделка дальнего стратегического бомбардировщика Ту-95. Выбрали оптимальный тип подвески - полунаружный. При этом, выражаясь языком документов, "створки бомбового отсека были доработаны по форме корпуса изделия с утоплением их внутрь фюзеляжа самолета". Но и это полдела. По замыслу испытателей, бомба должна была взорваться в воздухе высоко над землей. Для это пришлось разработать уникальную парашютную систему.

К концу сентября самолет Ту-95-202 был перебазирован на Кольский полуостров. Стартовать к Новой Земле он должен был с аэродрома "Оленья".

И вот день "Ч" наступил. 30 октября в 9 часов 27 минут командир воздушного корабля майор Андрей Дурновцев поднял сверхтяжелую машину в воздух. Вслед за ним взлетел и самолет-дублер Ту-16. В одном строю они двинулись по строго засекреченному маршруту - Оленья - мыс Канин Нос Рогачево - Панькова Земля - район сброса. Убедившись, что все системы носителя "супербомбы" работают в заданном режиме, самолет-дублер вскоре отправили километров на 15 вперед, дабы избежать излишнего риска. Майор Дурновцев и весь его экипаж в составе восьми человек должны были встретить небывалый в истории планеты взрыв в воздухе. Никто не мог гарантировать им безопасного возвращения.

Рассказ начальника Испытательного управления Новоземельского полигона Серафима Михайловича Куликова:

"Наступил ответственный момент - с высоты 10 500 метров в 11 часов 30 минут бомба была сброшена по цели Д-2 в районе Маточкина Шара. Напряжение экипажа достигало кульминации - что произойдет дальше? Отделение от самолета груза массой 26 тонн для экипажа было весьма заметным: на самолете проявился эффект вибрирования, то есть, по определению летчиков, самолет "сел на хвост". Вмешательством пилота эффект был парирован - все внимание экипажа сосредоточилось на слежении за изделием. Отделение произошло нормально, затем началось последовательное срабатывание каскада вытяжных парашютов: первый в половину квадратного метра, второй в пять с половиной, а затем одновременно три по 42 "квадрата", которые извлекли основной парашют площадью 1600 квадратных метров. Изделие начало плавно снижаться. Особенно отчетливо это было видно из кормовой кабины. С самолета-носителя последовало закодированное сообщение о нормальном отделении изделия и раскрытии парашютов. На КП наступило некоторое облегчение. Затем и на земле томительно ожидали взрыв. По расчету это должно было произойти через три три с половиной минуты. Кабины самолета были закрыты защитными светонепроницаемыми шторками от прямого излучения взрыва, члены экипажа надели светозащитные очки.

Наконец, на 188-й секунде остров Новая Земля озарился длительным свечением небывалой яркости.

Вспышка наблюдалась в течение 65-70 секунд, а очень яркая её часть 25-30 секунд. Взрыв произошел по команде от барометрических датчиков, как и планировалось, на высоте 4000 метров относительно цели. В момент вспышки самолет-носитель находился в 40 километрах, а самолет-дублер (лаборатория) - в 55. В самолетах были отключены автопилоты - в ожидании ударной волны перешли на ручное управление. Ударная волна на самолеты воздействовала многократно, однако затруднений в пилотировании не вызывало".

Тем не менее летчики испытали немало пренеприятных минут. Во время вспышки в кабинах, закрытых светонепроницаемыми шторками, стало жарко, появился запах гари, с рабочего места штурмана-бомбардира потянуло дымом.

– Горим?
– уточнил командир корабля.

К счастью, пожара не случилось - вспыхнули только пыль и ворсинки да задымилась обмотка жгутов, между остекленением и светозащитными шторками. Хуже всего было в кормовой кабине, обращенной непосредственно в сторону взрыва: было так жарко, что воздушному стрелку жгло лицо и руки. И снова свидетельствует специалист: