Я не успела договорить. Лорд Аргос, который до этого внимал каждое мое слово, отпустил меня и резко поднял руки. Повернувшись к ворону, он пытался нащупать лицо, но его пальцы исчезали в густом мраке.

— Ты так меня описывала, словно видела, — глухим взволнованным голосом проговорил лорд Д’эмиерри, обращаясь ко мне, — на краткий миг я в это поверил.

— Но я действительно видела вас! — воскликнула я. — На последних строчках напевного заклинания, когда молния на одно мгновение осветила ваше лицо.

Темный маг никак не мог поверить.

— Что ты видела? Мое лицо…оно не обезображено?

— Вы так спрашиваете, словно никогда не замечали своего отражения в зеркале.

— Так и есть. Я был рожден с проклятием на лице и приводил этим в ужас своих нянек и кормилиц, которые часто менялись.

От слов ректора мне стало грустно.

— Вы расскажете мне вашу историю?

— У этой истории нет счастливого конца, русалочка, не думаю, что она будет тебе интересна.

— И все же хотелось бы послушать ее, — настойчиво попросила я.

Лорд промолчал. Только ворон, что тихо сидел на спинке стула и оттуда поглядывал на нас, обеспокоенно захлопал крыльями.

Я ожидала, что лорд поделится своими воспоминаниями, но, похоже, перешла к болезненной теме, на которую он не желал говорить. И, вероятно, чтобы перевести разговор на меня или вызвать мое смущение, он спросил с наигранным удивлением:

— Я так тебе интересен? А говорила, что из рода Бессердечных…

Он думал, что буду все отрицать, но неожиданно я решила подтвердить его слова. В голове родилась шальная идея, которая толкнула меня на настоящее безумство. То, что задумала, было сродни заключению сделки с самим демоном, а он, как известно, по природе своей коварен и изворотлив. И, пока еще была способна сопротивляться доводам разума, молча подошла к столу, медленно сняла очки и положила их возле приглянувшейся когда-то чернильницы, потом развернулась к лорду и задумчиво произнесла:

— Мой отец — обычный человек, который полюбил русалку. Я полукровка, лорд Д’эмиерри и мне не чужды человеческие проявления. Признаюсь, вначале испытывала страх, скорее даже ужас перед всей вашей таинственностью, но сейчас чувствую только сожаление, что не смогла помочь. Если бы знала о вас немного больше того, что вы приоткрыли, если бы располагала необходимым временем, возможно, у меня получилось бы найти потерянный отрывок заклинания.

Скулы уже не просто покалывало, их сводило от напряжения, но я продолжала прямо смотреть на мага. Вот теперь я вас, лорд Д’эмиерри, поставлю в неловкое положение, заставлю сожалеть о своем решении и забрать недавно сказанные слова обратно. Так просто не сдамся и не откажусь от своей мечты. Неосознанно мой голос приобрел медовую тягучую сладость, а влажные губы приоткрылись в легкой улыбке. Я напевно произнесла:

— Позвольте вам помочь, лорд-ректор. Взамен не попрошу того, что вы не сможете исполнить.

Кровь дальней родственницы-сирены взыграла во мне и прилила к щекам, покрывая кожу нежным румянцем. Знаю, что еще никто не способен был устоять перед моей просьбой. Этим, признаюсь, бессовестно пользовалась. Так дома выманивала у кухарки все сладости, стоило мне только чуть потянуть слова. Папенька же сдавался сразу, как только видел на моих губах расцветающую подобно розе улыбку. Ветерок, мой верный друг, колыхнул назад слегка вьющиеся светлые локоны, открывая взору лорда мое лицо. Я чувствовала, как горят коралловым огнем щеки и губы, как в глубине глаз рождается зов и, отдавая бликами, пленительно-зазывно плещется бирюзовое море.

Мда-а, похоже, немного переборщила. Послышалось тихое стенание, тут же перекрытое гневным ругательством. Лорд Д’эмиерри вспоминал Мать всего Сущего, Бездну со всем ее мраком и, кажется, приплел сюда еще весь русалочий род.

— В-о-о-о-н! — похлеще умертвия проревел ректор, да так, что я испуганно дернулась в сторону.

— Ч-что? — переспросила я, уже почти смиряясь с мыслью, что начну заикаться после таких встрясок.

Вот делай добрые дела после этого! Времени задуматься о неблагодарности некоторых проклятых не оставалось. Концы длинного плаща вспыхнули адовым пламенем, предупреждая о грозящей опасности.

Казалось, лорд еле контролировал свою ярость.

— Говорю: исчезни и больше не попадайся мне на глаза! — угрожающе прорычал лорд, пытаясь все-таки как-то совладать с собой.

Нет, ну вот, что я такого сделала, а? Неожиданно-противоположная реакция лорда на предложение помощи удивляла и заставляла задуматься о личном самосохранении. Осторожно, бочком, стала передвигаться к выходу, а потом и вовсе сорвалась на бег. Вот уже во второй раз покидаю лорда в состоянии тихого ужаса. Не учеба, а одно наказание!

Слабонервных снова уносили на свежий воздух. Видя, как отличница вылетела из кабинета ректора со слезами на глазах, они совсем потеряли надежду. А я почувствовала, что плачу, когда добежала до своей комнаты. И когда дверь закрылась за мной, дала полную волю слезам. Навзрыд я прощалась со своей мечтой, а когда немного успокоилась, стала собирать вещи. Их оказалось не так много. Гребень из кости рикабса, одной из самых больших рыб, что удалось выловить отцу, пара заколок, тональный крем, флакон духов, подаренный матушкой на совершеннолетие, нижнее белье, несколько однотонных платьев и пара туфель — вот и все мое имущество, которое уместилось в небольшой короб, не считая оставленных очков в кабинете ректора. Закинув пленную корзину на плечи, оглянулась через плечо, убедиться, что оставила в комнате порядок. Книги я уже отправила заклинанием в библиотеку, недоеденный утром пирожок положила в карман — теперь ничто не напоминало моего присутствия здесь. И только собралась покинуть комнату, как тихий стук по стеклу остановил меня и заставил снова обернуться. Ворон, продолжал настойчиво стучать. Я вздохнула и, поставив вещи на пол, подошла к цветному витражу, открыла окошко и впустила черную птицу. Ворон с грустью смотрел на меня.