— Джед, дятел ты враждебный, ты кого к нам притащил!? — тут же раздался рёв. Очень знакомый рёв. Да ладно?

Из многочисленных странностей Пана одной из самых выдающихся я считал медведя-Бесса, капитанствующего на представительском дирижаблегорода-государства Вавилон. Бывший российский военный пенсионер, с неуживчивым и сварливым характером, выбравший себе класс «друида». Никому из тех, с кем я ранее общался, не было доподлинно известно как именно Дикая Магия, превратившая его в медведя, повлияла на нрав бессмертного и повлияла ли вообще, но все сходились в том, что общаться с Барином неприятно.

«Михаил Ломов по прозвищу «Барин». Высший медведь. Капитан воздушного судна. Уровень 12». А еще и предводитель «Лентяев». Неслабо отожрался на званиях и классе медведь.

Здоровенная туша серебристого цвета, набирающая в холке уверенные два метра, безбоязненно подковыляла к нам на четырех лапах и уселась на палубу. Опять он капитан?

— Это что такое? «Затворник»? — Барин посмотрел на меня, прищурясь, — Ты какую-то особую силу получаешь, закрывшись где-нибудь? В сортире чтоль?

— Высший медведь? — не остался я в долгу, рассматривая изменившегося старого знакомого, — Что для этого сделать-то было нужно? Покрыть всех медведиц континента?

О’Рейл неприлично заржал. Михаил всхрапнул. Если не считать изменившегося оттенка шерсти и поблескивающих металлом когтей, бывший друид остался таким, как я его помнил — здоровым, мохнатым и неуживчивым.

— Может, потом обсудите, кто кого трахал? — вмешалась явно серьезно настроенная Светлана. Эльфийка тряхнула своей черной гривой и зло уставилась на капитана, — Я прибыла на борт судна «Академии» узнать, по какой причине меня атаковала невраждебная «Материнскому Сердцу» Гильдия!

Было смешно наблюдать, как пусть и высокая, но хрупкая эльфийка наезжает на огромную серую тушу. Медведь бодро отрявкивался, что им «было надо», извинения Гильдиям пострадавших будут принесены (но небольшие, потому что парализация), а узнав, что «мамочки» не претендовали на демонов-паразитов, так вообще разошелся, вопя, что «ущерба то кот наплакал!». Эльфийка в ответ орала, что «Академия» потеряла берега и новых смертных специалистов все причастные не увидят во веки веков.

Довести скандал до приличного уровня высоким договаривающимся сторонам помешал артобстрел. Великанский гроб «ударного крейсера» слабо засветился, принимая в борт импульсы магии, бывшие раз в десять крупнее стандартных выстрелов копьепосоха. На фоне гиганта они все равно казались чем-то незначительным, но удивленную ругань «местных» вызвали. Полтора десятка мигающих импульсов энергии расплылось по материалу судна, вызвав еле ощутимую дрожь титана.

— Эй, мы ж с ними часов пять назад бодались! Откуда у «школяров» энергия?! — возмущенно взвыл расхристанный Бесс с двумя небольшими арбалетами в руках.

— Ну вот, а вы к нам не хотели, — ржанул красно-черный ирландец и подмигнул ярко-желтым глазом хмурой Светлане, — Вашу скорлупку точно бы разнесли!

— Действительно, что-то у них многовато магов на борту, — пробурчал Барин, начав отдавать приказы. Второго боя, как я понял, «Ямато» принимать не собирался.

К шести условно-треугольным аппаратам «Школы», похожим на сильно увеличенные стелс-бомбардировщики, присоединился куда более крупный корабль, который я незамедлительно назвал «крест». Он был еще крупнее и походил на два слитых ровно посередине «треугольника», каждый с размахом крыльев метров в триста. Этакий четырехкрылый херувим… тут же открывший сумасшедшую стрельбу из вертикально расположенных крыльев по «Ямато».

Моментально стало жарко. Здоровенный ударный крейсер затрясся как в лихорадке, ловя бортом сотни мерцающих импульсов, передающих вместе с локальной детонацией еще и неслабый заряд кинетической энергии. Мы дружно метнулись к «Фее», справедливо полагая, что на этом празднике жизни кормят невкусно и пора домой, но были остановлены матерным медвежьим воем. Барин, в перерывах между раздачей команд, начал нам нецензурно пояснять, что щит «Ямато» очень хорош, чрезвычайно хорош, но в данный момент активен — и попытайся мы взлететь — сожгло бы в щепки.

— Не сцать! Мой малыш и не такое выдержит! — торжествующе заорал медведь, гоняя по палубе пару десятков Бессов, вращающих какие-то блоки. «Малыша» затрясло как старую стиральную машину в режиме отжима — каждый залп «креста» был равен резерву полутора десятков магов, выше сотого уровня. Видимо, эти же мысли пришли и к сидящему на корточках возле нас О’Рейли.

— Миш! Надо валить! У них чересчур много магов! — попытался воззвать он к здравому смыслу азартно ревущего медведя. Тот частично внял, отвлекшись на то, чтобы проорать нечто в медную трубу, выведенную на внешний мостик «гроба» и снова принялся торжествовать как известный поручик на известной Наташе.

Крейсер начал разворот. Благодаря кратким пояснениям стоящего возле нас ирландца, мы поняли смысл происходящего — «Ямато» собирался пройти по диагонали всю территорию Зокутты, набирая максимальную скорость в безопасной зоне, а потом, разогнавшись до определенного предела — уйти в рывок, на который корабли «Школы» способны не были. Беспокоиться, по словам присутствующих рядом с нами членов «Лентяев», было решительно нечего.

Но хотелось. Количество энергетических «подарков», поглощаемых крейсером, поражало воображение. Даже куда меньший вариант в виде стандартного импульса в свое время чуть не запек меня с косвенного попадания, а тут летали куда более злые его собратья. Эйнинген мрачно заметил, что «Фея» бы не перенесла и одного такого разряда. Нам ничего не оставалось делать, как стоять у своего дирижаблика и ждать развития событий.