— Как же? Ты же обещал отпустить!

Оба попытались вскочить со стульев, но охрана надёжно это дело пресекла.

Я мог сразу успокоить красных главарей и сказать, что не собираюсь отправлять их на костёр, но вспомнил испуганное лицо Червякова и, наоборот, усугубил ситуацию.

— Думаю, обоих, — ответил я Генриху. — Хотя, если хочешь, можешь, одного помиловать. Мне всё равно.

— Помиловать! — Генрих рассмеялся. — Я хочу с них кожу содрать перед тем, как сжигать будем. А ты говоришь, помиловать.

— Нет, — я отрицательно покачал головой. — Кожу мы с них сдирать не будем. Это чревато тем, что прольётся кровь. А у нас жертвоприношение Магии Огня, а не Крови! Поэтому просто сожжём их, и всё!

И тут у Пустовалова началась истерика. Он кричал, пытался вырваться, ругался, обвинял меня в обмане, но ребята-охранники надёжно его зафиксировали на стуле. А вот Неруш смог справиться с эмоциями. Он всё так же был бледен, но держался с достоинством.

— Ладно, — сказал я, когда истерика Пустовалова прекратилась. — Я пошутил. Не будем мы вас жечь. Вы мне для другого пригодитесь.

Пленники облегчённо выдохнули, но не на шутку расстроился Генрих. Как оказалось, он не понял, что я пугаю красных, а решил, что у меня действительно в планах принести их в жертву.

— Для какого ещё дела мы тебе нужны? — спросил, удивительно быстро осмелевший Неруш. — Ты, вообще-то, нас обещал отпустить. Клятву давал.

— То, что я дал клятву отпустить, никак не мешает мне попросить вас о небольшой услуге. А то ведь я могу отпустить вас и без ушей, — ответил я и поймал себя на мысли, что меня никак не отпускает жуткий поступок Коляна.

— Лучше бы ты их сжёг, чем пугать, — мрачно сказал Генрих.

— Не спорю, — согласился я. — Но клятва — есть клятва! Тем более Огнём клялся перед взором Системы. Боязно нарушать. И, как я уже сказал, они за это должны будут оказать нам услугу.

Генрих отмахнулся и не стал ничего говорить. Я заметил, что он сильно расстроился, но по-другому поступить я не мог.

— Что ещё ты от нас хочешь? — спросил Неруш, этим «ещё» явно намекая, что свою свободу они уже отработали, сдав мне Медведя.

— Всего ничего, — ответил я. — Примете участие в ритуальном сожжении Медведя.

— Его ж убили!

— И что? Труп нельзя сжечь?

Мой вопрос озадачил Неруша. Он подумал и согласился со мной.

— В принципе можно. Но зачем?

— Затем, что мы принесём в жертву Огню нашего главного врага в Свободном Городе. И не важно, в каком виде. Системе, по большому счёту, плевать, живьём мы его сожжём, в виде трупа или хоть чучело из него сделаем, а потом спалим. Ей важен ритуал! И наша задача сделать его максимально эффектным. Вы меня понимаете?

Я посмотрел на пленников. Они переглянулись, и Пустовалов ответил:

— Да.

— Ну вот и хорошо! — ободряюще сказал я. — И от вас в этом деле зависит многое! Медведь — поверженный враг. Предание его Огню — символ! Это будет значить, что Огонь его забрал! Бред, конечно, и мы все с вами это понимаем, но японские программисты, явно накачавшиеся ещё в детстве до передоза различным аниме, вбили в цифровые мозги нашей Системы хренову тучу подобного бреда. И мы должны с этим считаться и вести себя так, как, по мнению Системы, ведут себя крутые ребята в игровом мире. Магия Крови, Магия Огня, может, где-то уже есть Магия Земли и Воды, все эти атрибуты Система усиленно запихивает в наш мир, заставляя нас жить по новым правилам. И кто первый под них подстроится, тот выживет! Поэтому я хочу, чтобы все относились к предстоящему ритуалу со всей серьёзностью и понимали, что от этого зависит ваша жизнь. И вовсе не в переносном смысле. Надеюсь, я понятно объяснил.

— Да, — коротко ответил за обоих пленников Неруш. — Но подтверди, что потом отпустишь нас!

— Подтверждаю. Отпущу, — сказал я, стараясь не смотреть на Генриха.

— А с чего ты решил, что Систему устроит такая замена? — неожиданно спросил меня Соломоныч. — Всё понятно, ритуалы, пафос и всё такое, но жертвоприношение — это когда кого-то приносят в жертву, то есть, лишают жизни. Ты уверен, что прокатит? И что будешь делать, если нет?

Я мог бы попытаться объяснить старшему товарищу, что ни в чём не уверен, а лишь хочу попробовать провернуть трюк, который у меня сам собой получился в штабе Карпова. Тогда я, особо не задумываясь, уложил погибшего генерала КСК на диван, а Система посчитала это проявлением игровой этики и накидала мне за это «плюшек».

Но объяснять что-либо не было ни времени, ни желания. Поэтому я просто сказал:

— Вот и увидим, прокатит или нет.

Как ни странно, такое объяснение всех устроило.

После этого я попросил увести Неруша и Пустовалова и вкратце рассказал товарищам, что происходит на южной Точке. Правда, без подробностей и упоминания просьбы генералов КСК. Имело смысл сначала переговорить со сбежавшими, самому выработать на этот счёт твёрдую позицию, обсудить её с Соломонычем, а уже потом вываливать это всё на товарищей.