Я даже закашлялась от такого. Постучала себя по груди, стараясь вернуть нормальное дыхание. Только вампиров-соблазнителей не хватает в моей и так странной жизни.

— Зачем им это, ведь браки с другими расами им не нужны? — чуть охрипшим голосом спросила мужчину.

— Соблазнить и жениться — разные вещи. Ты не находишь? — сказал брат, и я молча в согласии кивнула.

— Девушки-вампиры парней тоже соблазняют? — решила уточнить на всякий случай.

— И такое бывает, но обычно им хватает своих любвеобильных вампиров, — прояснил и этот момент директор Академии.

— И здесь это считается нормальным? — пыталась понять окружающий мир, задавая вопросы дальше.

— Если не происходит убийств, то вполне вписывается в нормы морали, — добил меня окончательно брат.

— Убийств? — голос опять осип. Страшно стало. — И часто такое здесь случается?

— Иногда. Впрочем, как и в мире людей, — спокойно сказал брат.

Наверное, он все же прав. Не мне тут сидеть и читать нотации о морали, если в мире людей, где выросла, сама промышляла воровством. Не убийствами, но все же находилась под пристальным взглядом закона. Тот же Лешнёв не просто так появлялся в моей жизни, только следователь ничего не мог нам с Димкой предъявить, потому все еще разгуливала на свободе, а не сидела на нарах.

— Что этому Халену от меня надо? — немного освоившись с новой информацией, продолжила расспросы. Ведь надо мне знать, чего хочет от меня этот вампир, чтобы выжить на занятиях.

— Дело не в тебе, — сообщил Бристан, — Это идет давняя борьба за первенство между вампирами и метаморфами. Мы признаны элитой общества, а Халену это не нравится. Официально вампиры стараются предъявить претензии, основываясь на том, что наша кровь не настолько чиста, как их. Но любая раса может показать примеры смешанных браков, так что это не аргумент. Хален претендует на то, чтобы стать во главе Академии некромантии. А это плохая идея.

— Что может произойти? — напряглась тут же.

— Академию всегда возглавляли метаморфы, как признанная элита общества, — продолжил рассказывать директор, — это косвенно подтверждает превосходство нашей расы над остальными. Метаморфам подвластны все виды магии, что позволяет решать спорные вопросы. Вампирам же свойственна лишь магия смерти. Если Хален станет директором Академии некромантии, то вскоре сюда закроется доступ остальным расам. Конечно, оборотни и метаморфы смогут обучаться в своих родах, но тогда эти миры станут отрезанными друг от друга.

— Разделяй и властвуй, — тихо прокомментировала эту информацию.

— Совершенно верно, — кивнул Бристан, — именно к этому стремится Хален. В его представлении только вампиры могут существовать и править в этом мире.

— И ещё, если он станет директором Академии, то охранники будут свободно пропускать их в мир людей, — в тихом ужасе прошептала я, представив дальнейшие перспективы.

— Умная девочка, — неожиданно похвалил меня брат, — То есть остальное ты тоже можешь представить.

Перспективы такого развития событий просто ужасали. Вампиры ворвутся в мир людей и соберут свою кровавую жатву. От ужаса даже волосы зашевелились на голове.

Именно в этот момент всю Академию потряс волчий вой. Громкий, вибрирующий звук будто проходил сквозь стены, заставляя вспыхивать охранную магию. Если до этого мне было просто страшно, то теперь мне стало жутко.

— Мама! — вскрикнула я, подскочила к брату и вцепилась обеими руками в него.

Сейчас мне казалось, что безопасно будет только рядом с ним, а там, за дверью, вампиры убивают остальных адептов и преподавателей в Академии.

— Нужно идти узнать, что там произошло, — спокойно сказал брат и сделал шаг к двери.

— Нет! — дико взвизгнула в ответ, — Мне страшно!

— Не бойся, я с тобой, — произнес Бристан и прижал к себе.

Возможно от его присутствия, или потому что почувствовала, что рядом со мной мужчина из плоти и крови, а не холодный вампир, мне стало немного спокойнее, но выходить в коридор нехорошей Академии совсем не хотелось. Ужасное место!

— Волчий вой — не так страшно, — попытался успокоить меня брат.

— Мне очень страшно, — пытаясь справиться с дрожью во всем теле, сообщила ему.

— Можешь оставаться здесь, а я директор, мне нужно идти и узнать о произошедшем, — попытался отцепить мои судорожно сжатые пальцы мужчина.

Не тут-то было. Едва ему удавалось освободиться, как я хваталась вновь.

— Евгения, мне надо идти, — уже жестко произнес директор.

— Я с тобой, — сквозь сжатые зубы прошипела я.

— Хорошо, только идем, — практически поволок он меня за собой.