Как только наши царапины вспыхнули, подтверждая договор, и затянулись, я начала расстегивать камзол и рубашку.

Кажется, мужчины опешили.

Но я лишь достала несколько кожаных шнурков с ключами.

— Все-таки с собой, — почти весело сказал младший.

— Послушайте, я может не правильно понял ситуацию, и вам не следует… — снова начал старший, но я лишь отмахнулась.

— Это вам не следует задерживаться.

Я выгребла из карманов все усилители магии, которые только нашла у Банкабу в сундуке, и сунула сотарисанам. Оставила себе лишь капитанские часы — строго говоря, это тоже был усилитель, но немного иного свойства. И потому для беглецов бессмыслен.

о

Мы все накинули упреждающий морок, и отправились по тихим лабиринтам лазов и лестниц, прячась и замирая каждое мгновение. Мне не было необходимости проверять и осматривать каждую нору — на Шона и Пета я давно уже, много лет назад, поставила якоря, не желая потерять по тем или иным причинам. Пусть с моими способностями нам надо было оказаться хотя бы в пределах одного города, чтобы найтись, но сейчас этого было достаточно.

Мы уже почти достигли нужного, как мне казалось, места, когда услышали нарастающий шум.

Который мне совсем не понравился.

На верхних палубах, где я оставила Банкабу, кто-то вдруг забегал и заорал. Чуть далее начали метаться магические огни, да и звон железа и просыпающееся ворчание простых обитателей, что проживали в большом количестве за каждой тряпицей вокруг, говорили о том, что все это не обычные ночные дела.

Возможно, обнаружили мою пропажу и беспамятство главы воровского клана.

А значит, надо ускориться.

Почти не скрываясь, я ударила магией по простому замку, на который была заперта решетка, и рявкнула.

— Шонар! Пет!

Те подскочили, подслеповато щурясь после сна. Хорошо хоть не привязанные и не скованные кандалами.

— Давайте, — прошипела я замершим ненадолго магам.

— Илия, что происходит?! — испуганно вскрикнул Пет.

Шум приближался.

— Быстро! — заорала сотарисанам и те, наконец, открыли портал. Младший сотарисанин схватил ничего не понимающего Шона и утянул в сияющую дыру, а следом я впихнула второго брата, который вдруг уперся всеми конечностями в пол. Нашел с кем бороться — да если бы понадобилось, я бы оглушила его, лишь бы увести отсюда!

— Илия, вы… — опять начал чрезмерно разговорчивый Таниж, но я рыкнула от злости — мне что, и его пинком под зад отправлять?! — и тот, наконец, шагнул в уже меркнущий портал.

Я аж прикрыла глаза от облегчения.

Конечно, есть шанс, что они не доберутся куда надо, но со мной этот шанс был гораздо выше. Сила, необходимая для перемещения, всегда зависела от размера и количества перемещающихся, потому я была уверена — без меня они, пусть даже исчерпав весь резерв, окажутся как минимум на ближайшей суше.

Мне же следовало заняться дальнейшей частью своего плана. Пусть не осуществимого — но попробовать стоило. Довольно безумного — но разве не получилось выполнить уже хотя бы часть?

Среди «награбленного» у меня были артефакты, наполняющие паруса ветром — конечно, на большое судно мне бы не хватило, но я не планировала выручать «Стихийный», его груз или даже команду. Я планировала спасти хотя бы тех, кто действительно находился сейчас на грани жизни и смерти.

Для кого промедление даже в тал могло закончиться плачевно. И потому искать помощи не стоило.

Я не была уверена, что у меня получится определить верное направление по звездам и солнцу, а потом и суметь найти посреди моря «родную» магию смерти. И вытащить магов, что оказались, в какой-то мере из-за меня, на той злополучной лодке. Вытащить капитана. Но это было единственным, что пришло мне в голову. Раздобыть самую быструю лодку — быстрее и маневренней, чем все эти пиратские корабли и прочие захваченные судна — и отправиться на поиск мужчины, который в жизни этого не оценит.

Ну и пусть.

Лишь бы остался живой.

Конечно, можно было попробовать спасти здесь кого-то по ходу дела; а может даже поднять восстание или спалить тут все к Пределам, но…

Но вряд ли у меня бы хватило сил… И скольких бы я погубила при этом?

Простых моряков, которые смирились с рабством или еще чем — и вовсе не горели желанием рисковать? Женщин и детей, пусть сколько угодно бесправных — но кто знал причины, по которым они здесь? Пленников, которые ждали свой выкуп — и вполне могли отправиться домой на этих условиях? Живыми?