Роман подтянулся и уже четко доложил:

– Осмотрел место, увеличивая радиус поиска. Нашел женщину. Несколько пулевых ранений. Большая потеря крови. Никаких документов, драгоценностей и денег при ней не было. Только вот это.

Парень показал на ладони кулон на серебряной цепочке в виде солнечной свастики с закругленными концами, в середину которой был вправлен небольшой рубин.

– Почему женщина лежала так далеко от ребенка? – задал естественный вопрос Тихон.

– Судя по оставшимся следам, она оставила дитя в укрытии уже тяжелораненая, но почему-то сама поползла в обратном направлении, – Роман знал, что говорил. Братья с самого детства умели ходить по лесу, и чтение следов на траве и на земле не составляло для них труда. – Доползла до кустов, там и умерла.

– Зачем она сделала это? Семен, возьми ребенка на руки! Неужели трудно догадаться?

– Или грудью покорми, – съехидничал Максим, за что удостоился демонстрации громадного кулака водителя.

– Есть предположение, что она хотела подобрать этот самый кулон, – уверенно ответил Роман. – Видимо, спасаясь от преследования, зацепилась за куст, оборвала замок. Вот, даже видно, что зацепка вырвана с мясом. Но кулон для нее был очень важен, поэтому так себя и повела.

– Разумно, – кивнул Тихон, о чем-то задумавшись. – Макся, проверь связь с базой. Если сумеешь достучаться, скажи, чтобы нашли кормилицу срочно. И связались с лесничеством Харитонова. Не нравится мне эта история. Не могла же баба из-за кордона прийти. Значит, всяко-разно побывала у Петровича. Мимо него не проскочишь незамеченным.

– Понял, атаман! – Максим нырнул в салон «Вихря» и схватил рацию. Через несколько секунд изнутри донесся его монотонный голос, вызывающий таежный кордон.

– Рома, мы сейчас шустро едем до дома, а ты затихарись здесь, чтобы ни одна падла тебя не учуяла. Что бы ни случилось – молчи, в огневой контакт не вступай, только в случае прямой угрозы жизни. – Тихон кивнул Семену, и тот аккуратно положил хнычущий сверток на заднее сиденье, постарался тихо закрыть дверь, после чего сел за руль, попутно двинув по затылку жесткой ладонью склонившемуся над рацией Максиму.

– Эй, ты чего! – взвился парень.

– Это тебе за грудь, молокосос! – оскалился водитель. – Ты давай, вызывай, вызывай!

Роман кивнул и быстро двинулся в обратном направлении к ручью, на ходу поправляя ремень автомата на плече. Тихон посмотрел ему вслед и махнул рукой Семену. Машина взрыкнула, разгоняя тишину глухой тайги, и как только атаман оказался внутри, выехала на дорогу. Семен сосредоточенно посмотрел по сторонам, нажал на газ, и внедорожник помчался вперед, выбивая из-под колес сухую пыль.

– Связь?

– Недоступна, – пожал плечами Максим. – Через пару километров попробую снова. Здесь же хребет проходит, глушит все волны.

– Есть идеи? – Тихон внимательно осмотрел кулон. Интересная вещица. Интересная в том плане, что древний символ солнца ариев открыто носился человеком, которого убили в глухой амурской тайге неподалеку от границы. Это ведь не только символ – это знак принадлежности к старинному аристократическому роду. А камень явно напитан Силой, вон как рука немеет, а невидимые разряды токов пронзают пальцы, леденят кровь. И что все это значит?

– Идей никаких, атаман, прости, – пожал плечами Семен, не отрываясь от дороги. – Больше вопросов, чем ответов. Может, кто и опознает ее в Раздольной, когда привезут.

– Хунхузы опять шалят? – выдал свою версию Максим.

– Сам ты – хунхуз! – хмыкнул водитель. – За бабой гнались, подстрелили, но она каким-то чудом умудрилась скрыться от преследования. Зачем она бандитам?

– Могли быть и хунхузы, – медленно проговорил Данилов, скосив глаза на сверток. Ребенок, пригревшись, угомонился и уснул от мягкого покачивания. Приходилось придерживать его рукой, чтобы не свалился вниз. – Если предположить, что лесничество подверглось нападению, а она гостила или еще каким боком оказалась там – то, как вариант, да. Мне только кулон покоя не дает. Ты, Семен, не встречал такой знак нигде?

– Огненную свастику? Я читал, что какой-то немецкий княжеский род пытался заиметь ее в качестве герба, но им живо по башке надавали. Причем за один год разом всех патриархов кончили и родственников по первой линии. Даже маги не стали вступаться за них. А кто зачистил сосисочников – неизвестно до сих пор.

– А он мог быть родовым знаком кого-то из русских аристократов? Хотя что я тебя спрашиваю. Мы наверняка не знаем… – Данилов примолк, задумавшись, и не открывал рот до самой станицы, где находилась их база.

К тому времени Максиму удалось связаться со штабом, и как только «Вихрь» въехал на территорию базы и за ними закрылись тяжелые тесовые ворота, обшитые металлом, во дворе началась суета. Порыкивая мотором, тяжелый пятитонный «Зубр» с крытым кузовом готовился к отъезду, и возле него толкались с десяток бойцов в камуфляже, загружая внутрь цинки с патронами и два пулемета на сошках. Молодой парень с нашивками старшины, лихо сдвинув набок темно-зеленый берет, командовал погрузкой.

Ребенка приняли из рук Данилова сердобольно охающие женщины из числа тех, кто постоянно проживал на территории базы, и тут же унесли его куда-то в большой бревенчатый дом. Атаман вздохнул свободнее. Одной обузой меньше.