Белла взяла меня под локоть и потянула обратно в покои.

— Нечего подсматривать, — сказала она. — Это не наше дело. Тебе нужно отдыхать и думать о хорошем. Скоро устроим проверку.

— Проверку? — я напряглась. За всеми событиями в моей в последнее время насыщенной жизни я совсем о ней забыла. — Так скоро?

— Как всегда, — пожала Белла плечами, — чуть погодя после физического зачатия. Ты чего разволновалась? Это обычная практика. Всех нарите проверяют на соответствие магии.

Я кивнула. Белла права: в проверке нет ничего особенного. Каждый маг желает убедиться, что нарите вынашивает именно его наследника. Не припомню ни одной истории, где бы нарите не прошла проверку.

Отчего же мое сердце так стучит при ее упоминании? У меня нет причин для волнения, но дурное предчувствие все равно стискивает грудь обручем и давит, давит. Не вздохнуть. Скорей бы уже пройти эту проверку и успокоиться.

После отъезда Гленн в доме стало легче дышать. Илаю не верилось, что он избавился от жены. Хотя бы на девять месяцев, а там видно будет. Естественно, император не позволит применить к сестре жестокие меры наказания. Но для Гленн ссылка уже трагедия. Она впервые в жизни ответила за свой поступок.

Но после отъезда жены соблазнов стало больше. Проще было вовсе не видеть Лею, чем бороться с искушением, когда она рядом.

Несколько дней Илай спасался работой. Благо антимагия всегда готова подбросить дел. Вспышки наблюдались то тут, то там в пределах города. Давно антимагия не подбиралась так близко к замку императора. Это тревожило. Ее как будто что-то притягивало, но Илай никак не мог разобраться, что именно.

Поздно вечером он в очередной раз возвращался в особняк после изнурительной схватки. Сильная вспышка попалась. Пару раз его зацепило по касательной, да и магический резерв был на исходе. Илай буквально валился с ног. В таком состоянии он бы не удержался в седле, поэтому ехал в карете.

Он уже подъезжал к особняку, когда кто-то бросился лошадям наперерез. Кучер резко натянул поводья, лошади встали на дыбы и забили копытами. Их ржание разнеслось по улице.

— Что там происходит? — Илай выглянул из окна.

— Простите, ваша милость, — к карете подошел страж, — но меня послали за вами. Срочное дело, не терпит отлагательств.

— Опять антимагия? — уточнил Илай. Это было уже слишком. Две вспышки за сутки — перебор.

— Нет, другое. Дело в нарите, — страж понизил голос.

— Говори, — кивнул Илай, чувствуя, как мобилизуются скрытые резервы организма. Усталости как не бывало.

— Убийство, — выдохнул страх и побледнел. Беднягу ужасала мысль, что кто-то мог покуситься на жизнь нарите.

— Кто именно? Как зовут убитую? — Илай едва сдерживался, чтобы не вцепиться в сюртук стража и не встряхнуть мужчину. Чего он тянет? Все приходится по капле из него выдавливать.

— Блондинка, невысокого роста, ваша милость, — отчитался страж. — Имя, кажется, начинается на букву Л, но точно не установлено. Опознания еще не было.

Илаю показалось, что он разучился дышать. Хотел вдохнуть и не мог. Все свободное пространство в груди заняла боль. Она вытеснила прочее, в том числе воздух из легких.

— Где… сейчас… тело? — спросил он, запинаясь.

— В покойницкой, ваша милость. Вас там уже ждут. Вы должны осмотреть…

Дослушивать Илай не стал.

— Поехали! — крикнул кучеру.

Видимо, было что-то такое в голосе — дикое, нервное — из-за чего тот сразу пустил лошадей в галоп. Благо до покойницкой недалеко. Илай едва запомнил дорогу. Не отложилось в памяти и то, как он выпрыгнул из кареты еще до полной ее остановки. Как несся по ступеням вниз в холодный подвал. Опомнился, лишь стоя перед дверью, ведущей в саму покойницкую.

Время шло, а он все стоял. Пялился на дверную ручку и не мог ее коснуться. Раз сто, наверное, поднимал руку, но та падала обратно вдоль тела. Неизвестно, сколько бы он так простоял, если бы дверь не открыли изнутри.

— Мы вас ждали, ваша милость, — кивнул ему мужчина в черном переднике.

Илай знал, почему передник именно такого цвета — чтобы пятна крови не бросались в глаза. Он не мог не думать, что на этом треклятом переднике есть кровь и его нарите. Блондинка, имя на Л — кто еще это может быть? Естественно, первой на ум приходит Лорелея.