Однажды Илай спросил у Аластера — почему так? Неужели он не хочет детей от императрицы?

— Зачем они нужны? — пожал плечами он. — Трон им все равно не унаследовать. Посмотри на мою сестру. Она — дочь жены моего отца. Всю жизнь он баловал ее, чтобы она не чувствовала свою второсортность по сравнению со мной и братом. И что в итоге вышло? А ведь это всего-навсего девочка, если родится мальчик, будет еще хуже. Постоянное соперничество между единокровными братьями обеспечено. Нет уж, у меня будет всего один ребенок — магический наследник. Другие мне ни к чему.

В словах императора имелось разумное звено. Дети магов от обычных женщин занимают вторые роли. Даже если такой ребенок родится раньше, он все равно не имеет права на наследство. С таким сложно смириться. Возникают конфликты, порой ожесточенные. Недопонимание, плохие отношения с отцом. Его сын Ирвин яркий тому пример.

Но императрице Илай сочувствовал. Волею судьбы она была лишена счастья материнства и жила затворницей при муже. Никому не нужная и всеми забытая. Не человек, а функция — жена императора.

Илай сомневался, что Адрианна способна на убийство. И все же проверить эту версию его обязанность.

Он постучал в дверь покоев императрицы. Открыла ее личная горничная.

— Ее императорское величество еще отдыхает, — заявила прислуга. — К тому же она не принимает в своих покоях мужчин.

— Для меня придется сделать исключение, — Илай потеснил женщину от двери. — Я пришел по приказу императора.

Он выставил руку вперед, и на его ладони загорелся желтый круг с символами внутри. Это был знак высшего допуска. С ним перед Илаем открыты любые двери. Даже двери спальни императрицы.

Горничная ойкнула и побежала вперед, предупредить госпожу о визитере. Илай не торопился ее нагонять, давая императрице время на подготовку к встрече. Когда он вошел в гостиную, Адрианна сидела в кресле как ни в чем не бывало. Спокойная, уверенная в себе. А ведь ей наверняка известно, зачем он здесь. Вся империя в курсе гибели нарите.

— Прошу меня простить, ваше императорское величество, — склонил голову Илай. — Но ваш муж поручил мне провести допрос. С применением анимансии, — весомо добавил он.

Уголки губ императрицы дрогнули. Неприятно, когда посторонний человек копается в твоей душе. Он может увидеть там такое, что ты скрываешь даже от себя. А еще это физически больно. Подобный допрос можно сравнить с неопрятным незваным гостем в твоей спальне. Он пачкает пол грязными ботинками, оставляет следы немытых пальцев на вещах. После него еще долго убираться и приходить в себя.

— Позволите? — Илай кивнул на кресло.

— Присаживайтесь, князь, — ответила Адрианна. — Я могу сказать вам, что не имею ничего общего с убийством нарите, но вы ведь мне не поверите.

— Увы, — развел он руками.

— Тогда давайте начнем ваш допрос. Хочу поскорее с этим покончить.

Они сидели друг напротив друга. Илай прикрыл глаза, а, когда их открыл, они уже горели магией анимансии. Его зрение как обычно изменилось.

Аура императрицы светилась чистым серебристым цветом. Подобная аура не может быть у убийцы. У них она испачкана смертью — темно-бурыми пятнами. Но Адрианна точно не убивала лично, так что ее аура могла остаться чистой.

— Это вы убили нарите императора Лоренсию? — спросил Илай.

— Нет, — императрица покачала головой.

Ее аура по-прежнему была чиста, ни следа лжи. Что ж, это был простой вопрос. Теперь чуть сложнее.

— Это вы приказали убить нарите императора Лоренсию? — Илай подался вперед, чтобы не пропустить даже малейшее изменение.

— Нет, — хрипло выдохнула Адрианна. Столь пристальное внимание анимансера давалось ей нелегко. Лоб покрылся бисеринками пота. Женщина вцепилась пальцами в подлокотники кресла, но терпела.

Илай нахмурился, уловив колебание в ауре допрашиваемой. Совсем незначительное. Это была еще не ложь или не напрямую она. Возможно, императрица думала о смерти Лоры. Например, представляла, как было бы хорошо, если бы той не стало. Даже дурные мысли без действия способны очернить душу.

— Вы знаете, кто это сделал? — уточнил Илай.

— Я сижу безвылазно в своих покоях, князь, вот уже пять лет. С начала своего брака. Потому что мой муж не желает, чтобы я попадалась ему на глаза. Я понятия не имею, что творится за пределами этих стен. И мне нет смысла убивать нарите Лоренсию. Ее гибель никак не изменит мое положение.