«Гномы… артефактор… кто-то сдал… — мелькали заполошные мысли, — не докажут… в доме ничего нет, кроме лаборатории, а это можно выдать за хобби…»

— Снимите с себя уравнитель магии, — велели ей, и Эмма вцепилась в артефакт, не зная, слушаться или возражать. Надо ли поднимать крик и звать на помощь или лучше сейчас подчиниться, а потом нанять себе защитников и разбираться?

Мужчины уверенным шагом прошли в гостиную, неторопливо оглядели обстановку, а она едва плелась позади как будто прислуга. Приложив руку к груди в защитном жесте, Эмма озлилась на себя. Надо гордо стоять и требовать удостоверение, показать, что она знает свои права, но двое визитёров внушали сильный страх и она безвольно мямлила.

— Вы кто? — еле собралась с силами, чтобы задать вопрос.

Руки тряслись, сердце колотилось как бешеное, и только в голове здравые мысли сменяют одна другую, уверяя, что этим мужчинам нечего предъявить! Самое ужасное, что с ней случится, так это ей придётся заплатить штраф, но в горле пересохло, и ничего полезного Эмма сказать в свою защиту не смогла, хотя очень хотела и заставляла себя сделать это.

Неприязненно настроенный тип подошёл ближе. Он смотрел ей прямо в глаза и после того, как её сердце чуть не выпрыгнуло, пробив ребра, она услышала:

— Ослабь, а то получим труп раньше времени.

«Твари!» — Эмма поняла, что находится под воздействием и отсюда неконтролируемый ужас.

— На каком основании, — прохрипела она, получив в ответ насмешливые взгляды, а дальше с неё сорвали уравнитель.

— Ну что ж, — услышала она безразличные голос, — подтверждаю, что магия у госпожи Горчаковой неуравновешенная и возможны самопроизвольные всплески. Наличие уравнителя доказывает, что она это понимает, и скрывает сей факт. А кто у нас обычно скрывает ментальный дар? Правильно, те, кто использует его во вред окружающим, — не без самодовольства закончил озвучивать свою версию обвинения наиболее говорливый. Он же добавил:

— Пресветлая леди Ольха настаивала на углублённом проникновении в память госпожи Горчаковой, и я даю разрешение, так как вижу, что обвинения в незаконном использовании неустойчивого ментального дара имело место быть. Приступайте, господин Виш.

Эмма ещё пыталась осознать, откуда взялась наверняка укатившая в столицу леди Ольха, что за ментальные нарушения на неё вешают и чем грозит ей углублённое проникновение в память, как в голове почувствовала жжение. Схватилась за виски, потом сразу попробовала оттолкнуть от себя нависающего мага, но тело закаменело.

Чёрные глаза ужасного господина Виша закрыли собою весь мир, и она интуитивно стала пробовать защищаться на ментальном уровне, вызывая тем самым его насмешку.

Оба господина делали вид, что выполняют рутинную работу. Один расслабленно стоял и слегка контролируя обстановку, присматривался к тому, как устроилась дамочка, вызвавшая гнев пресветлой леди, а второй с высокомерным лицом превращал Эмму в овощ.

Подкравшийся волчонком Жар с рычанием кинулся на черноглазого, стараясь достать до его горла, но прямо в прыжке заскулил и безвольно упал, извиваясь на полу от боли.

— Перевёртыши, — презрительно обронил стоящий в стороне мужчина и высыпал из шкатулки, стоящей на каминной полке несколько монет. Медные оставил, а серебряные и золотые украдкой от менталиста, закинул в карман.

Эмма успевала увидеть всё, и рождаемая в ней ненависть придавала ей сил, но маг напротив неё был опытен и силен, в отличие от неё.

Она мысленно выстраивала в голове стены — он ломал их щелчком пальцев; она создавала водный пузырь — он высушивал его жарким солнцем; она закручивала вихрь и стояла в центре его — а он лишал её воздуха и вновь жёг, плавил, добиваясь пепла! Ей не спрятаться было ни в непролазных джунглях, ни в густых беспросветных облаках, ни среди множества одинаковых предметов, ни в кургане под толщей земли, ни в тысячах зеркалах. Его пронизывающий взгляд сразу или с задержкой находил её и жёг.

Эмма пыталась преодолеть скованность и пнуть садиста ногой, но тело даже не подрагивало от её усилий, однако маг подстраховался и очень болезненно ухватил её за запястья, с силой сдавливал их и шипя:

— Не смей!

Ощущаемая резкая боль заставила не смириться, а сражаться ещё яростнее!

«Троянского коня тебе в печёнку!» — уловил менталист отчаянную безумную мысль девчонки, и с удовлетворением почувствовал, как она сдалась.

Он коршуном влетел в плещущееся чернотой её воспоминание.

«Вот оно!»

У каждой милашки есть грешки и забираясь в их мозг, он всегда получает тому подтверждение и уверяется, что его работа благородна и необходима обществу.

Открывшаяся чернота безобидно выглядевшей девицы оказалась глубокой, бархатной, и он углублялся в неё, ожидая, что сейчас перед ним развернётся картина её падений и низостей.

Не впервой невинные с виду девушки раскрывали перед ним свою порочность, грязные мыслишки. Они все обладали развратной натурой, скрывали подлые поступки или гнусные преступления. Каждая что-то прятала, но попадая к нему в руки, не могла ничего скрыть. Он докопается до самого тайного и вытащит это наружу, чтобы показать другим полноту лицемерия!