Когда-то мы с девочками их так и называли — высмерки. Мужики, облечённые властью и деньгами, а также отсутствием совести и жалости к ближним.

Вошедший вытаращился на меня и кажется даже не дышал. Сложилось впечатление, что он смерть свою увидал, не меньше. А может, этот несчастный никогда девиц полуголых не видел?

Наверно таких — никогда. Я украдкой посмотрела в поднос, да уж, хороша Маша, да не наша: на сорочке безобразные пятна от вина, ткань явно доживала свой последний век и держалась на честном слове, только волосы имели приличный вид…

Вздохнула, заправила локон за ухо и помахала ручкой мужчине. Нет, ну а что? Мне плащ нужен? Нужен! Значит, постараемся наладить контакт.

— Ты! — вдруг с ненавистью взревел мужчина. — Ты не могла очнуться! Как ты вышла из стазиса?!

— Знать бы ещё, как я туда вошла, — шокировано ответила на этот крик души.

— Не утруждайся в притворстве! Стазис не лишает памяти, Самира, — язвительно сообщили мне.

При этом имя произнёс так, словно оно грязное и пачкает его аристократический язык. Вот и подтвердилась грустная истина — наши фантазии далеки от реальности. Эту Самиру люто ненавидели. Похоже, именно он запихнул её в пыльную башню и забыл.

Но я уже решила не брать на себя чужие грехи и сразу обозначить, что к этому телу не имею никакого отношения.

— Я — Надежда Раевская.

— Чья надежда? — издевательски спросил мужчина.

— Не ваша точно, — хмуро ответила на его выпад.

— Оставь свои игры! Забыла, что я способен чувствовать ложь?

— Да я вас впервые вижу! — от злости даже вскочила с места и, с вызовом глядя на него не менее ехидно, чем он недавно, спросила: — И только попробуйте сказать, что я лгу!

Мужчина молчал, уставившись почему-то в район моей груди. Я опустила взгляд, обнаружив, что от холода мои соски сжались и натянули ткань рубашки. Да ещё капли от воды, когда я жадно пила, сделали местами ткань прозрачной, прилипнув к коже.

Спохватившись, прикрылась подносом, который в запале опустила. Всё же хорошая вещь, многофункциональная.

Мужчина тряхнул головой, словно прогоняя наваждение, и с ещё большей ненавистью прожёг меня глазами.

— Я… Вас… Вижу… Впервые, — повторила раздельно и чётко, чеканя слова.

Кажется, он мало что услышал с первого раза.

После моих слов пыла поубавилось и ещё недавно ненавидящий взгляд сменился задумчивым.

— Повтори, как твоё имя?

— Надежда Раевская. Живу в России, — добавила, чтобы ещё больше его убедить.

Видимо, он и правда способен различать ложь. В его глазах я увидела мелькнувшее замешательство. Но вместо того, чтобы теперь спокойно во всём разобраться и поговорить со мной без криков, он шагнул ко мне и прижал к своей груди.

Всё произошло настолько стремительно, что я не успела даже моргнуть. Вот стояла в нескольких шагах от него, а теперь упираюсь носом в ткань его шикарного плаща.

Единственное, что портило идиллию, — поднос, зажатый между нашими телами, о который буквально расплющилась моя грудь. С такой силой меня обняли. Да ещё под плащом у него находилось что-то твёрдое и это что-то ощутимо упиралось в мой живот.

Я завозилась, стараясь найти более удобное положение, но видимо этот псих любил, когда женщина в его руках полное бревно и не проявляет активности.

Как прижали к себе неожиданно, так же и оттолкнули. По инерции я отлетела, сделав несколько шагов назад, и плюхнулась на лавку. Она хоть и оказалась твёрдой и копчик я отбила, но на ней как-то спокойнее. Прижав к себе поднос и поджав ноги, с опаской смотрела на неуравновешенного типа, который опять пылал ненавистью и презрением.

— Не знаю, как ты это делаешь, Самира, — это имя буквально зло выплюнули из себя, — но ты пожалеешь, что затеяла эту игру. 

Это оказалась она. Пусть я убеждал себя, что это невозможно, но в душе чувствовал обратное. Моя тьма ощутила её, именно поэтому для меня другие женщины потеряли привлекательность.

Не зря у вампиров слава любвеобильной расы. Мы готовы при любом удобном моменте предаваться любовным утехам. Потому что если не хочешь, пропало сексуальное желание — первый звоночек того, что где-то рядом находится твоя истинная. Та единственная, кто станет для тебя солнцем и луной, в постели с которой ты познаешь истинное наслаждение и которая принесёт тебе настоящую ценность жизни — детей. Способность продолжить род и оставить после себя наследника.

Если твоя пара замужем и беременна, да ещё имеет ребёнка от другого, притяжение к ней ослабевает и сходит на нет. Самира тогда не даром испугалась свадьбы с другим, понимая, что теряет всё. Но в бессильной злобе я её просто пугал. Пока она оставалась единственной моей возможностью получить наследника. К сожалению, за прошедшие годы я так и не смог встретить новую пару.

После того, как поместил её в стазис, притяжение между нами ослабло, а потом и вовсе сошло на нет. Я специально много путешествовал, чтобы быть как можно дальше от неё. Со временем интерес к другим женщинам вернулся и я зажил полной жизнью, стараясь забыть и выбросить воспоминания о мерзавке. Она оставалась запасным вариантом, к которому я не спешил прибегать, ещё не потеряв надежду встретить другую.